Вокруг света 1986-06, страница 59

АНДРЕИ ЧЕРНОЩЕК

МУРЕНЫ ДЛЯ СЕБИЧЕ

Зто было несколько лет назад, когда я жил и работал на севе ре Перу, в небольшом поселке. Как-то раз обедали мы с перуанскими друзьями в местном ресторанчике. В меню его - жаренные на вертеле цыплята, «чураско» — мясо, приготовленное на раскален ных железных прутьях, дары моря, среди которых креветки и лангусты. Я уже собирался было сделать заказ, как вдруг мой спутник Раучь Бака сказал:

— Андрее, давай возьмем себиче. Его здесь прекрасно готовят.

Это блюдо, любимое перуанцами, мне уже приходилось пробовать. Оно действительно вкусное, хотя к нему надо привыкнуть. Делают себиче так: берут свежую рыбу (самой лучшей считается «лингвада» — камбала), срезают филе, режут на квадратики, кладут на большую тарелку или поднос и обильно поливают соком лайма. Это цитрус, похожий по виду на лимон,— маленький, круглый, зеленого цвета и горько-кислый. Сок лайма настолько жгучий, что рыба в нем словно варится в кипятке -набухает, становится белого цвета. Несколько минут такой обработки, и блюдо готово. Затем рыбу посыпа-

Встречи человека с муренами не всегда определяются гастрономическими интересами. Например, вот это подводное свидание вызвано только любознательностью — причем обоюдной.

Ловить мурен с плотиков дело непростое: тут требуется не только знание рыбьих повадок, но и большая ловкость...

ют специями, на тарелку кладут картофель, ириправу.

Вскоре появился хозяин, неся большой поднос с тарелками. Поставив его на стол, он нагнулся и что-то зашептал Раулю на ухо. Тот довольно закивал головой. Себиче оказалось неплохим, только кусочки были полукруглые и немного упругие, напоминали жвачку. Расправившись с едой, я с видом знатока заявил:

— А лингвада действительно ничего.

— Лингвада? — хитро посмотрел на меня Рауль.— Так знай же. Ты ел деликатес — себиче из мурен.

Признаюсь, я человек не брезгливый. Но туг представил это змееподобное существо, и мне захотелось выйти на воздух. Наверное, эмоции отразились на моем лице, и Рауль поспешил добавить:

— Андрее, мясо мурены очень полезное, достать его нелегко. Ведь водятся они только в определенных местах. Если у тебя есть желание, можно как-нибудь с рыбаками съездить на ловлю мурен...

Рауль Бака договорился с рыбаком — хозяином шхуны. Компанейский человек, Рауль пригласил на рыбалку несколько знакомых. Эти люди, прожив много лет на побережье, еще ни разу не видели, как ловят мурен.

Наутро, задолго до рассвета, мы уже неслись в большом пикапе по ухабистой, петляющей в каньоне дороге. Со слов Рауля я уже кое-чте знал о Хосе, хозяине шхуны. Из своих сорока лет более тридцати он выходит в море. Прекрасно знает

побережье, повадки рыб, места и время лова, может предсказать погоду на несколько дней вперед. Он сам взялся вести шхуну до одного заветного места, где водятся крупные мурены. Два рыбака из поселка вызвались показать нам лов.

Солнце уже встало и светило в глаза, когда машина перевалила через прибрежную гряду гор. Внизу, на скале, я увидел высокий крест.

— Подъезжаем, — промолвил Рауль.— Этот крест — памятник рыбакам, погибшим в море. Каждый год какая-нибудь семья в поселке теряет кормильца...

Лагуна подковой вдавалась в берег. Вода на глубине была синей, а ближе к берегу становилась зеленоватой. Поселок, зажатый среди скал, состоял из нескольких десятков небольших домиков. Некоторые дома стояли на сваях, иные — на высоких фундаментах: чтобы вода не заливала их во время прилива.

Проехав по единственной улице поселка, мы остановились у самой кромки воды. Рауль ушел за хозяином шхуны, а мы стали разгружать пикап. Наше прибытие вызвало живейший интерес среди жителей. Первыми прибежали дети, потом появились взрослые. Степенно подходили они к ближайшему от нас домику, присаживались в его тени, закуривали и включались в неспешный разговор.

Появился Хосе — хорошо сложенный мужчина среднего роста. Поздоровавшись, он предложил перебраться на шхуну, которая покачивалась на легкой волне метрах в ста от берега. Добираться до нее следовало местным транспортом — на плотиках. Это несколько очищенных от коры бревен трехметровой длины, крепко связанных веревками. Надо быть акробатом, чтобы сохранить равновесие на плотике шириной не более метра — даже небольшая волна грозила его перевернуть. Казалось, что плот все время пытается уйти из-под ног, а держаться можно было только за веревку, конец которой привязан к среднему стволу.

Переправа доставила немало веселых минут местным жителям, сидевшим на берегу и наблюдавшим за нами. До слуха долетали их шутки и смех, пока мы, вцепившись в веревку и балансируя на уходящих из-под ног бревнах, переправлялись на шхуну. Два плотика, несмотря на неимоверные старания пассажиров, все-таки перевернулись, пришлось добираться до шхуны вплавь.

Стоя на палубе, я видел, как