Вокруг света 1986-09, страница 31

Пеликаны неутомимо патрулируют побережье в поисках корма.

29

— Больно об этом говорить,— произносит он сокрушенно,— но вы даже не представляете себе, как много самих эквадорцев не понимают необходимости сохранения окружающей среды. В городах-то что творится! Особенно в районах бедноты... Все сбросы идут в реки, в море...

Следует добавить, что в последние годы финансовое положение управления Национального парка ухудшилось. Вырос внешний валютный долг Эквадора, и правительство резко сократило расходы на социальные программы и мероприятия по охране окружающей среды. Бюджет Национального парка уменьшился в четыре раза, пришлось на треть сократить число егерей, ограничили средства даже на горючее для катеров береговой охраны. Сократились и масштабы научных работ в Дарвиновском центре: ученые опасаются, что финансовые трудности сведут на нет плоды их четвертьвекового труда.

ПЕЛИКАНЫ — НА ВЫНОС

На обратном пути мы останавливаемся возле невысокого заборчика с калиткой. Поодаль стоит каменный дом под черепицей с двускатной — европейской — крышей, но «на лапах»: жилье — наверху, а низ между столбами-опорами служит подсобкой.

— Дом Бергера,— говорит Хорхе.— Имени его я не знаю. Бергер и Бергер, и все тут. В поселке считают, что он нацист, сбежавший из Европы после второй мировой войны. Сначала у него был только пятачок земли, на котором стоит дом. Постепенно он раздвигал границы участка. Посадит в линию кактусы и, когда они подрастут, срубает старую колючую изгородь. В прошлом году посадил новую — вон те кактусы. Таким манером участок сразу увеличился вдвое. Мне-то его штучки хорошо видны — я прохожу тут каждый день. Раньше хозяином соседнего участка был один полковник по фамилии Мальдона-до — вон табличка на заборе. Да только полковника давно не видно. Может, продал свою землю немцу?

Так что, спросим насчет сувениров? — обращается он ко мне и, не дожидаясь ответа, нажимает кнопку звонка.

Из подсобки под домом несется хриплый лай овчарки, на дорожке появляется хозяин.

— Сеньор Бергер,— Хорхе приподнимает козырек своей «жокейки»,— гости хотели бы взглянуть на сувениры.

Мы с Хорхе перебрасываемся нейтральными фразами о погоде, но это лишнее — Бергер, не задавая вопросов, ведет в дом. В просторной комнате достает из шкафа

лоток-витрину внушительных размеров. Под стеклом на зеленом сукне разложены различные поделки из черных кораллов.

..— Это действительно черные кораллы? — спрашиваю я.

Бергер молча наклоняет голову.

— И вы сами точите, сами шлифуете?

Опять кивает, а в его глазах чудится вопрос: «Пришли покупать или спрашивать?..»

На лотке броши в виде цветов, фигурок птиц, животных. Почти наугад показываю на «пеликана»:

— Это брошь, к примеру, сколько стоит?

Бергер смотрит в табличку — изделия педантично пронумерованы и занесены в каталог:

— Для американцев,— отвечает он и тут же поправляется,— для иностранцев вообще — 280 сукре. Для эквадорцев скидка на четверть.

Спросить, сам ли он еще и добывает запрещенное законом «сырье», или черные кораллы ему кто-то поставляет, мы не решились. Дело в том, что подпольным изготовлением сувениров из редкого сырья —

зубов морских львов, панцирей морских черепах, черных кораллов — занимаются главным образом поселенцы немецкого происхождения. В Пуэрто-Айоре их дома сосредоточились в отдельном районе. Живут они, как правило, замкнуто, обособленно от местного населения, общаются преимущественно между собой.

«Скончался Энрике Лопес (многие, принимая иностранное подданство, меняли фамилии), урожденный Генрих фон Шлиман, бывший штурмбаннфюрер СС...» Подобные сообщения не раз появлялись на страницах эквадорских, перуанских и боливийских газет.

На обособленность немецких поселенцев местные жители, в свою очередь, отвечают неприязнью. В Пуэрто-Айоре Рольда Сиверса, владельца небольшого отеля, тоже считали «беглым нацистом» и не скрывали враждебного к нему отношения. В то время, когда я посетил Пуэрто-Айору, ему было под восемьдесят.

Я рассказал владельцу отеля Джимми Пересу о визите к под-