Вокруг света 1986-11, страница 52

мало. Климатическая гипотеза предполагает, что и в холмиках и в низинках должно быть в среднем равное количество камней.

Начались утомительные подсчеты камешков в разных районах Мексики, США и Кении. На помощь Коксу пришли студенты. Скрупулезная статистика показала: мелких камней — до пяти сантиметров в диаметре — в буграх почти вдвое больше, чем в пространстве между ними. Раз камни есть, значит, наносная гипотеза исключается. Отсутствие крупных камней — это сокрушительный удар по эрозионной гипотезе. Неравномерное распределение камней в буграх и окружающей почве хоронит предположение о морозах и оттепелях. Таким образом три гипотезы отпали разом. Осталась четвертая.

Исследователи издавна задавали вопрос: что сотворило бугры? А следовало бы спросить: кто сотворил?

В прошлом веке один натуралист заикнулся было о кротах. Это вызвало дружный смех: никто не верил, что жалкие кучки земли, выбрасываемые кротами, могут сложиться в луговые Монбланы.

Впрочем, как выяснил Кокс, кроты здесь действительно ни при чем. Бугры создают другие зверьки — американские мешетчатые крысы (не путать с африканскими, которые живут на деревьях). Предположение о крысах родилось в начале нашего века, и тоже было поднято на смех, tto... именно оно-то и вошло в энциклопедии. Каждые десять-пят-надцать лет вспыхивал малодоказательный спор в журналах. Один защитник крысиной теории даже написал в запале следующее: «Что ж, некоторые сомневались и в руко-творности египетских пирамид!»

Желая опровергнуть зоологическую гипотезу, Кокс упрямо искал бугры, в которых нет мешетчатых крыс. Без кротов нашлось сколько угодно бугров, а вот без крыс не оказалось. Может, случайность? Камешки доказали — нет, не случайность. Прокладывая ходы, крысы вместе с землей перемещают массу мелких камней, а крупные не трогают. Естественно, бугры заполнены камешками.

Кокс поставил эксперимент: забил проходы в норах зверьков гайками. Подождал несколько дней, а затем с помощью миноискателя определил, куда грызуны растащили металлические завалы. Оказалось — к центру бугров. Точно так же они поступают и с землей. Некоторые гайки были унесены более чем за десять метров.

Американцы знают мешетчатую крысу под именем «гофер». Этим старофранцузским словом первые поселенцы окрестили всех роющих зверьков: нашу героиню, земляных белок, сусликов, даже черепах, обитающих в норах. Мешетчатой эту крысу зовут за вместительные защечные и^арманы. Эти емкости

удобны для переноса разной вкуснятины и... для перетаскивания земли во время рытья. Как мы после работы моем руки, так крыса, опорожнив мешки, выворачивает и аккуратно чистит щеки.

При рытье она помогает себе внушительными клыками. Рот при этом землей не забивается: ведь клыки растут перед верхней губой! Уши и глаза у крысы крохотные, когтистые мощные лапы — непомерно велики. Чтобы крыса не перегревалась в закупоренной норе, природа наделила ее скудным шерстным покровом. Проблема духоты решена просто: зверек привычен к избытку углекислоты, дышит «через раз» (обмен веществ замедлен), выдыхает экономно, чтобы не тратить драгоценную влагу: ведь воду надо добывать на поверхности, а там—хищники!

Подземный образ жизни надежно защищает от врагов, поэтому у мешетчатых крыс неслыханно низкая плодовитость. Но как же, не вылезая на свет, создать семью? Тут у самца простая тактика: рыть прямой туннель, пока не наткнется на ход самки. Сто, двести метров — расстояние зависит не столько от темперамента, сколько от случая. Норы самца и самки соединяются, но ненадолго: проломы вскоре наглухо замуровываются. Столь же демонстративно ведут себя окрепшие крысята: покидая родительскую норку, роют туннель в сторону и замуровывают за собой вход.

Типичный бугор Майма — это, так сказать, нора улучшенной планировки. В местах, где верхний рыхлый слой почвы тонок, крысам жить неуютно. Хороший дом, с разветвленной сетью ходов, не построишь. Каждое сообщество крыс из поколения в поколение тащит землю к центру своего участка обитания. Кучки сливаются в бугорок, тот растет, округляется. А поблизости другие зверьки строят свой холмик.

Строительные площадки — они же территории питания каждой «бригады» — примерно одной величины, поэтому возникает феномен одинаковой «застройки»: крысы создают особый, неповторимый ландшафт.

Крысиный бугор — многоэтажный приют для множества обитателей. Во Флориде энтомологи насчитали в крысиных обиталищах шестьдесят видов насекомых — пятнадцать встречается только в буграх. Например, слепой лжекузнечик чудесно приспособлен к подземелью. Он работает ассенизатором — подчищает все органические отбросы — и при этом в полной безопасности: обычно Црысы насекомых не едят. Многие жители бугров — насекомые, а также два десятка видов пресмыкающихся и земноводных — просто не могут жить на приволье: они привыкли к повышенной влажности. Где же еще переждать засуху, как не в спасительно душных норах!

Среди жильцов есть дружелюбные, вроде земляных белок или кротов, и опасные, после вселения которых большая часть соседей спешно съезжает: лисы, скунсы и гремучие змеи. Последние любят весной выбираться на вершину холма и греться на солнышке. Есть временные жильцы — например, жабы, которые зимуют в теплых «подвалах» бугров: когда морозы крепчают, они просыпаются и зарываются поглубже. Исследования показали, что жабы верны холмам, как водоплавающие перелетные птицы — родному озеру.

Посещение же таких незваных гостей, как барсук или койот, для луговой многоэтажки равно стихийному бедствию. Эти разбойники с прямолинейностью экскаватора вырывают глубокие ямищи в погоне за мелкой живностью.

Кто только не отсиживается на буграх во время паводков! Впрочем, холмики служат не только спасательными станциями, но и противопожарными убежищами: все, кто в силах втиснуться в крысиные туннели, отсиживаются там, покуда наверху бушует пламя. Лесное пожарище — выжженную целину — первыми осваивают тоже мешетчатые крысы. На юго-востоке США за это их ошибочно окрестили саламандрами.

Как долго крысы строят свой «небоскреб»? Кокс затрудняется назвать точные сроки «сдачи объектов». Судя по всему, бугор создается сто — сто десять лет. Неясно пока, насколько сильно мешает этому процессу эрозия. А производительность зверьков известна: за год крыса перемещает до десяти тонн почвы.

Ныне для крыс наступили тяжелые времена. Их сгоняют с насиженных мест фермеры, которые раньше ученых узнали, что перелопаченная гоферами почва очень плодородна. Мешетчатым крысам пришлось приспособиться к обочинам дорог, к железнодорожным насыпям, устраиваются они и под линиями высоковольтной электропередачи. Рост лесопосадок гоферам тоже не нравится: прожив несколько лет в лесной полосе, крысы покидают ее.

Кокс тем временем изучает сородичей мешетчатых — азиатских пластинчатозубчатых крыс, которые строят холмы вопреки своему названию в Африке. Очень удивился эколог, когда узнал, что в Аргентине тоже нашли бугры типа Майма. Он кинулся к энциклопедии млекопитающи^... и облегченно вздохнул: в тех местах водятся грызуны наподобие наших знакомцев.

Поэтому ученый отправился в Южную Америку со спокойным сердцем — его открытию вряд ли грозит опровержение.

По материалам зарубежной печати