Вокруг света 1987-01, страница 57

зультатом явится небольшая и внешне невпечатляющая машина.

Но это будет машина, которая, будучи один раз включенной, практически мгновенно обезвредит все ядерные боеприпасы на Земле...

Осознание того, что нейтронный преобразователь может быть построен, пришло к Хачмену однажды спокойным воскресным утром почти год назад. Он проверял кое-какие свои идеи относительно решения уравнения Шредингера для нескольких частиц, и вдруг случайно ему удалось на долю секунды заглянуть в глубь математических дебрей, скрывающих реальность от разума. Словно расступились заросли полиномов, тензоров, функций, и вдали на мгновение призрачно мелькнула машина, которая может обезвредить бомбу. Просека тут же исчезла, но бегущий по бумаге карандаш Хачмена успел зафиксировать достаточно примет, чтобы позже отыскать дорогу к цели. И вместе со вспышкой вдохновения возникло полумистическое ощущение, что он избран носителем огромной важной идеи. Как неизвестный поэт, создавший одно-единственное неповторимое произведение, как забытый художник, написавший одно-единственное бессмертное полотно, так и Лукас Хачмен, никому почти не известный математик, мог теперь оставить незабываемую веху в истории. Если только он осмелится...

Прошедший год не был годом ровных успехов. Одно время ему казалось, что порядок энергии, необходимый для инициирования незатухающего нейтронного преобразования, сравним с энергетическими ресурсами целой планеты, но вскоре сомнения рассеялись. Машина вполне надежно может работать от переносного аккумулятора.

Математические расчеты были закончены, и Хачмен только сейчас осознал, что не желает иметь со своим творением ничего общего.

Мысли путались, перебивая друг друга... «Нейтронный преобразователь является абсолютным средством обороны... Но в ядерной войне абсолютное средство обороны может стать абсолютным оружием... Если я хотя бы заикнусь об этом в министерстве обороны, никто никогда меня больше не увидит... А Викки? Что будет с ней? С Дэвидом?.. В конце концов, существует баланс в ядерном вооружении. Кто имеет право нарушать его? Может, войны не будет? Сколько лет прошло после второй мировой войны, и ничего...»

—1 Ты почему не на работе, Лукас? — голос Викки раздался совсем рядом.

Хачмен вздрогнул.

— Я не слышал, как ты подошла,— как можно спокойнее произнес он, оборачиваясь к жене, и, взглянув на нее, сразу понял, что она напугала его специально.— Зачем ты подкрадывалась? Что ты хочешь, Викки?

Она пожала плечами, при этом ясно, как на картинах Леонардо да Винчи, проступили под золотистой кожей широкие ключицы.

— Я хочу знать, почему ты не на работе вторую половину дня? — В лице Викки мелькнула скрытая тревога, которую иногда можно заметить у красивых женщин при взгляде на свое отражение в зеркале.— Я полагаю, мне можно это знать.

— Не хотелось работать. А что? — И тут же в голове пронеслось: «Я могу заставить нейтроны танцевать под новую музыку...»

— Очень мило.— Словно дым, пролетевший на фоне солнца, на гладком лице Викки мелькнуло неодобрение.— Хотела бы я оказаться в таком положении, чтобы можно было бросать работу, когда захочется!

— По-моему, ты в лучшем положении: ты даже не начинаешь работать, пока не захочется.

— Хм! Ты ел?

— Я не голоден.— Хачмену отчаянно хотелось, чтобы Викки оставила его в покое.

Кто-то забарабанил во входную дверь. Хачмен очнулся и понял, что вернулся из школы Дэвид. Он открыл замок и сразу попал под вопросы сына:

— Пап! Мы сегодня поедем на автогонки?

— Не знаю... Вечером будет холодно стоять на трибуне.

— А мы тепло оденемся и купим горячих сосисок!

— Пожалуй, это идея! — подумав, ответил Хачмен и заметил, как Дэвид расцветает счастливой мальчишеской улыбкой. «Обдумано и решено. Нейтроны подождут...»

Дэвид уселся у телевизора и занялся переключением каналов. Хачмен сел в кресло и задумчиво посмотрел на темные силуэты тополей за окном. Небо за деревьями, все заполненное слой за слоем пухлыми, спутанными облаками, как розовое коралловое царство, тянулось в бесконечность.

— Черт! — пробормотал Дэвид, ударяя кулаком по переключателю.

— Спокойней,— мягко произнес Хачмен.— Ты так сломаешь телевизор. Что случилось?

— Я включил детскую программу, а тут вот...— сын состроил презрительную гримасу и показал на пустой мигающий экран.

— Может быть, ты рано включил?

— Нет, они всегда в это время уже показывают.

Хачмен отставил стакан, подошел к телевизору и уже

было взялся за ручку частоты строк, когда на экране появилось лицо диктора. Глядя на листок, диктор абсолютно строгим голосом зачитал сообщение:

— Сегодня в семнадцать часов над городом N было взорвано ядерное устройство. По предварительным оценкам, мощность устройства составляет шесть мегатонн. С места события сообщается, что весь город охвачен пламенем. Предполагается, что большинство из пятисот пятидесяти тысяч жителей погибли. До сих пор не поступали данные, свидетельствующие о том, вызван ли взрыв ненамеренной катастрофой, или он является актом агрессии. В Вестминстере происходит экстренное совещание кабинета министров. В ближайшее время состоится заседание Совета Безопасности ООН.

Не глядя на сына, Хачмен прошел на кухню. Викки что-то напевала, стоя к нему спиной, и как всегда выглядела чуть-чуть неестественно в роли старательной домашней хозяйки.

— Викки,— сказал Хачмен,— над N взорвали водородную бомбу. Только что передали по телевизору...

— Ужас,— Викки обернулась и кивнула в сторону застекленного буфета.— Просто ужас! Будь добр, подай мне вот ту маленькую миску. А что, теперь война будет?

Он механически достал с полки миску и поставил на стол.

— Еще не выяснено, кто это сделал, но там, возможно, до полумиллиона убитых. Полмиллиона!

— Когда-то это должно было случиться. Салат приготовить?

— Салат? Какой салат? Мы будем есть?

— А что мы, по-твоему, должны делать? — Викки взглянула на него подозрительно.— Лукас, я надеюсь, ты не начнешь устраивать представления из-за всего этого?

— Представления?

— Да. Я имею в виду твою обычную озабоченность за весь мир. Уверяю тебя, ни одному человеку на Земле не станет легче от того, что с тобой случится нервный припадок. Но ты все равно принимаешь на себя ответственность за что-то, что произошло за десять тысяч миль отсюда.

— До N всего две тысячи миль.

— Да хоть две тысячи метров! — Викки швырнула миску на стол, подняв целое облако муки.— Лукас, тебя ведь даже не интересует, что творится у соседей! Так что будь добр...

— Я есть хочу,— объявил Дэвид, появляясь в дверях.— И когда мы поедем?

Хачмен покачал головой.

— Извини, сынок, но поездку придется отложить.

— Как? — Лицо Дэвида застыло обиженной маской.— Ты ведь обещал...

— Я знаю, но сегодня не получится...

— А собственно, почему? — взорвалась Викки.— Надеюсь, ты не думаешь, что я собираюсь целый вечер сидеть перед телевизором и слушать банду комментаторов й всяких экспертов, которые понятия не имеют, что