Вокруг света 1987-03, страница 35

Маринелли и Франко Бербери. Они по достоинству оценили бы рассказ. Взрыв — явление, при котором интенсивность процесса достигает пика за доли секунды. Здесь же все протекало иначе: на протяжении двух минут мощность нарастала и, достигнув максимума, не падала до нуля, как после взрыва, а держалась на предельном уровне... целую вечность!

Спохватившись, я сообразил, что, пока занимался анализом, ничего ужасного не случилось. Я по-преж-нему лежал в нелепой позе, но живой! Четверо спутников тоже подавали недвусмысленные признаки жизни. Каким-то чудом никто не был ранен...

Почти тут же увесистый камень стукнул меня в правый бок. Удар получился сильный, сильнее прежних, но, как и раньше, особой боли я не ощутил. Достаточно было камню оказаться на десяток килограммов тяжелее — и все, точка. Перед взором опять возникли лица близких. Как все-таки омерзительно служить живой мишенью...

10.45. Десять минут истекли с того момента, как я взглянул на часы, одиннадцать-двенадцать с начала извержения. Сколько еще продлится этот безжалостный обстрел? Неведомо. Пока все пятеро, насколько я мог судить, целы.

В правом боку, куда пришелся последний удар, стало тепло... А, черт, кровь! Сколько раз приходилось читать: «Кровь вытекала теплой струйкой...» Я явственно представил, как густая красная жидкость пропитывает белье, затем комбинезон. Рана, очевидно, была глубокой, потому что тепло расползалось все шире «Если так будет продолжаться, ты истечешь кровью!»

Звонкий щелчок по шлему оторвал меня от похоронных мыслей Ничего, обошлось. Я проорал что-то остальным, сейчас уже не помню что, какой-то вопрос Легерну... Переговариваться было очень тяжело, голоса тонули в вулканической «симфонии» — густом реве пара, вырывавшегося из жерла, вое летящих глыб, свисте более мелких снарядов, издававших шлепки при падении в грязь и шрапнельный треск при попадании на камни.

вании пещер, на вулканах — короче, чаще, чем выпадает среднестатистическому человеку, и никогда в минуты опасности я не испытывал паники. До или после — бывало, но в решительный момент — никогда. Почти всегда, правда, события разворачивались быстро, и я мог в той или иной степени контролировать положение. Здесь же, на Суфриере, я оказался обреченным на полную пас

сивность, нескончаемое ожидание развязки...

Взглянул на часы: 10.43. Камнепад продолжается уже более восьми минут.

Извержение между тем было преинтереснейшее! Обидно, что не придется поведать об увиденном коллегам, особенно моим друзьям — итальянцам Джорджо

Кровь, должно быть, продолжала сочиться, потому что теперь стало жечь в бедре. Однако сознание оставалось ясным, в голове не мутилось. Обидно все же для вулканолога, побывавшего в стольких передрягах, гибнуть под вулканической бомбардировкой. Особенно обидно после того, как он заявил, что Суфриер никому не угрожает! Конечно, последнее утверждение относилось к местным жителям, а не к тем, кто безрассудно надумает отправиться к самому жерлу...

Подняться к кратеру, как я уже

3 «Вокруг света» № 3