Вокруг света 1987-10, страница 39

страдание, любовь и красоту. Вторая фигурка, со следами эрозии, явно была намного старше. И изображала она не Будду — об этом говорили замысловатое одеяние и прическа, широкое ожерелье и множество браслетов на запястьях и лодыжках, а также цветочные узоры на плечах, груди и животе. Элегантная особа восседала то ли на подушке, то ли на пьедестале, поджав левую ногу и свесив правую. Индуистское божество — по всей вероятности, милосердный творец и верховный владыка Шива. Два соперника в сфере религии Шива и Будда мирно сидели бок о бок на мусульманском ложе.

Скульптуры не были снабжены ярлыками, и сторожа посоветовали нам обратиться к Хасану Манику. Судя по всему, он один мог что-то знать об этих экспонатах.

Манику подтвердил, что все каменные и бронзовые скульптуры найдены на Мальдивах. Но отдельно от большого Будды. Бронзовые фигурки давным-давно выкопали на одном из южных атоллов. Изображения демонов обнаружили недавно здесь, в Мале. Обратил ли я внимание на три плоские каменные маски, у двух еще были усы и длинные уши?

Да, конечно. Они находились на каменном ложе вместе с другими образцами.

Так вот, с легкой улыбкой объяснил Манику, одну из них нашли, когда рабочие прокладывали канализацию перед его собственным домом. Он вовремя ее увидел и спас от уничтожения.

— А две большие стелы? — спросил я.

Их нашли во время строительства на крайней восточной оконечности острова Мале. Как раз там, где, по преданию, с моря являлся демон, который требовал, чтобы ему приводили юных девственниц.

Я вспомнил эту древнюю легенду, записанную, в частности, Беллом. Давным-давно каждый месяц остров посещал грозный джинн, или демон. Сойдя на берег восточного мыса Мале, где помещался языческий храм «будкхана», он требовал дани в виде девственниц. На другой день островитяне находили жертву в храме мертвой. Эта напасть продолжалась, пока на Мальдивы не прибыл благочестивый бербер-мусульманин из Северной Африки. Решив положить конец безобразию, он вечером спрятался вместо девственницы в храме и всю ночь громко читал Коран. Заклинание оказалось таким сильным, что джинн больше не возвращался. Согласно некоторым старинным маль-«дивским рукописям, именно после этого мальдивцы приняли мусульманскую веру.

Мне хотелось посмотреть место на восточном мысу, где легенда помещала языческий храм и где были найдены две самые большие стелы с демоническими ликами. Однако Манику холодно воспринял мою просьбу и решительно заявил, что там теперь нечего смотреть. Одни лишь но

вые каменные стены и склады современного центра технического обслуживания. Но если мы пожелаем, можем увидеть человеческий череп, найденный вместе со стелами. Когда копали землю под фундамент, в ней оказалось множество истлевших человеческих костей. От этой находки сохранили только череп, лежавший поверх самой большой стелы, на которой были высечены пять длинноухих ликов.

Мы возвратились в музей, и сторожа извлекли из картонной коробки череп. Сразу вспомнилась древняя легенда. Нас пробрала дрожь: по всем признакам череп принадлежал молодой женщине.

Вот так прошел мой первый день на Мальдивах, и, возвратясь в гостиницу, я опустился в глубокое кресло, чтобы разобраться в обилии новых неожиданных впечатлений. От длинноухой статуи, ради которой я приехал, осталась только голова, но зато мы обнаружили полный чулан других длинноухих ушков, памятников еще более древней цивилизации, чьи представители очевидно достигли Мальдивов до буддистов и мусульман.

Развернув на коленях навигационную карту, я решил посмотреть на заметно осложнившуюся мальдивскую загадку глазами мореплавателя. Пусть не говорят мне, что на этих островах больше нечего открывать, если мы в первый же день обнаружили столько интересного. Я никак не хотел уезжать, не поискав самолично памятники, которые могли быть не замечены другими.

Но где начать поиск? Между островами нет регулярного сообщения. Большую голову Будды доставили с острова Тодду к западу от Мале; маленькую нашли на Куранду далеко на севере; обе бронзовые фигурки — откуда-то с южных атоллов; каменные демоны откопаны на самом Мале. И если верить Манику, на всех этих островах больше нечего искать.

Однако, узнав, что я хотел бы посетить какие-нибудь другие острова, Манику великодушно вручил мне ксерокопию рукописи, подготовленную им для печати. Будущая брошюра содержала алфавитный перечень всех островов архипелага, с короткими справками о наличии мечетей и о судах, которые разбивались на местных рифах. В нескольких случаях Манику добавил название возвышающегося на острове холма. Холмы — Манику, естественно, знал это — были рукотворные; сами по себе сооруженные коралловыми полипами известковые атоллы — плоские, как теннисный корт. В некоторых из холмов люди успели покопаться — где Белл, где какой-нибудь кладоискатель. Но большинство оставались нетронутыми грудами коралловых обломков. Вряд ли внутри них что-то кроется.

А вдруг?

С первого взгляда само обилие островов могло обескуражить всяко

го, кто задался бы вопросом, где начинать поиск. Карта была испещрена контурами и названиями островов и рифов. В перечне Манику названия были хотя бы расставлены по алфавиту. Я посмотрел на первую страницу: Аахураа, Аахураа, Аахураа, еще раз Аахураа. Четыре одноименных острова. Три из них образовались после шторма в 1955 году, четвертый разрушен эрозией. Другая страница. Шесть островов В или гили и еще столько же Вилигили с добавкой суффикса. Нет уж, лучше вернуться к картам.

— Искать надо здесь,— сказал я Бьёрну, ведя пальцем по линии экватора там, где она пересекла Мальдивский архипелаг.

Длинная гряда рифов и островов спускалась чуть ниже этой линии. И как раз на экваторе показан открытый в широтном направлении, свободный от рифов пролив с названием «проход Экваториальный». Я уже говорил об этом широком проливе — самом благоприятном пути для парусного судна, идущего в обход южной оконечности Азии. Кроме него, в мальдивском барьере есть еще только один просвет, обеспечивающий свободное сообщение между западной и восточной частями Индийского океана — так называемый проход Полуторного Градуса. Однако меня больше привлекал Экваториальный проход.

— Зачем забираться так далеко на юг? — поинтересовался Бьёрн.

Я назвал две причины. Для древних мореходов, которые ориентировались по Солнцу и звездам, не составляло трудности выйти на экватор и следовать вдоль него. А еще эти мореплаватели поклонялись солнцу. Первой религией всех древнейших цивилизаций, чьи кормчие выходили в Индийский океан, было солнцепоклонничество. Основатели первых династий в Месопотамии, Египте и долине Инда называли солнце своим прародителем. Следы этого верования можно видеть в индусских королевских генеалогиях; даже в именах Будды отразилось указание на происхождение от солнца. По собственным исследованиям в Тихом океане я знал также, что полинезийские кормчие связывали с солнцем своего прародителя — бога Кане; великие мастера астронавигации, они называли экватор «золотой дорогой Кане, бога Солнца». Другие солнцепоклонники — инки — отметили в Эквадоре путь своего небесного предка монументом на экваторе.

Все эти древние народы верили, что в обитель солнечного бога и священных королей-героев можно было про-проникнуть через подземный ход, которым солнце, пройдя днем на запад, ночью возвращалось на восток. Так что вполне естественно предположить: если в далекую пору солнцепоклонничества кормчие доходили до Мальдвивов, Экваториальный проход был для них вдвойне важен — и как удобный путь, и как место особого религиозного значения. И окажись