Вокруг света 1988-02, страница 55

1

V

it. • *v4 x»#

люди добавляют химические вещества или искусственные красители.

Угрожают шафрану и обстоятельства экономического порядка. Одним шафраном прожить невозможно. Для всех членов кооператива это лишь побочный заработок. По традиции в работе участвуют только члены семьи, друзья, со стороны никого не нанимают. Разве что «двух-недельниц» — женщин из соседних деревень, работавших ровно 14 дней. На рождество они получали за это полбарашка, фрукты, зелень, кур, оливковое масло, но ни крупицы шафрана: дорого, да и местная кухня его не признает.

Так уж повелось в Навелли с тех пор, как монах-доминиканец Сантуцци, вернувшись в родные места из Испании, привез с собой несколько луковиц шафрана и посадил их. Результат превзошел все ожидания. Было это в 1498 году. Сохранился, правда, документ 1317 года об отмене некоторых пошлин, дабы благоприятствовать торговле благородной специей, а это значит, что шафран здесь выращивали до путешествия брата Сантуцци.

В XVI веке цена на шафран достигла суммы в 14 дукатов за фунт, что было на несколько дукатов дороже фунта серебра.

Сейчас у кооперации не хватает сил, чтобы обработать даже оставшиеся пять гектаров. Молодежь подалась в город, на фабрики, в конторы. Средний возраст жителей Навелли теперь 60 лет. С каждым годом число их сокращается, а с ними уходит в небытие древняя традиция. Эти две октябрьские недели когда-то были праздником: привычная с детства работа не тяготила. С утра собирали цветы, потом долгими часами, сидя в наполненной ароматом кухне, обраба

тывали шафран и неторопливо беседовали.

Нельзя сказать, что всякие попытки спасти шафран оставлены. Существует проект, согласно которому к сбору шафрана должна быть привлечена безработная молодежь с юга, но это — не решение проблемы. Быть может, лучшее будущее обеспечит шафрану наука? Ведь уже пробовали пересаживать луковицы не ежегодно, а раз в три года. Но от этого цветы мельчают, вырождаются. Механизация тоже трудноприменима: растения разной высоты и, когда машина срезает цветки, повреждается половина урожая. Вот при посадке луковиц техника могла бы помочь, но пока такой машины не создано. Ученые селекционируют культуру с помощью новейших методов, пытаясь вырастить два цветка с одной луковицы. Но все это дело будущего.

Пока же лучший шафран, идущий по цене в двадцать раз дороже серебра и всего лишь в три раза дешевле золота, медленно исчезает. Конечно, для кого-то в этом факте не видится трагедии. Ведь научилась же медицина обходиться без шафрана, не осталось императоров, претендующих на ткани особого желтого цвета, печенье и маргарин можно подкрасить чем-нибудь другим, а национальные блюда — итальянское ризотто, испанская паэлья и подобные им — лишь немного изменят вкус и окраску, да и женщины обойдутся без своих осенних посиделок...

Все это так, но с уходом из нашей жизни лилового цветка отойдет в прошлое целая эпоха в кулинарии, обеднеет фольклор, поблекнут многие краски.

Е. ЛИВШИЦ

ТО ЧУДУ ПОДОБНО

МОН СЕН МИШЕЛЬ

Памятники культуры, истории и природы нуждаются в охране. Эта неоспоримая истина нашла подтверждение в важном международном документе, принятом Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1972 году,— Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия.

Ныне Список всемирного наследия охватывает свыше двухсот объектов. Начиная с этого года, наш журнал будет знакомить читателей с выдающимися мировыми достопримечательностями, включенными в этот список. Расскажет о том, что делают специалисты для их спасения.

Более века Назад Виктор Гюго предупреждал, что, если не принять мер, островной город Мон-Сен-Мишель в будущем окажется в окружении полей с капустой и картофелем. Это предсказание, похоже, начинает сбываться.

Когда-то плоское побережье залива Сен-Мало на северо-востоке Франции покрывал густой непроходимый лес. Над ним возвышался утес, который называли Мон-Томб — «гора-могила». Примерно в седьмом веке, считают ученые, уровень моря поднялся, и скалистая вершина высотой 78 метров оказалась островом.

Сначала Мон-Томб стал прибежищем отшельников, но уже в 708 году здесь построили монастырь в честь покровителя нормандских рыцарей архангела Михаила. Неприступное аббатство Мон-Сен-Мишель несколько раз опустошал пожар, и всегда монахи быстро восстанавливали разрушенное.

После Великой французской революции этот остров стал тюрьмой. «Новая Бастилия» просуществовала более ста лет. Со дня закрытия тюрьмы Мон-Сен-Мишель объявлен памятником французской истории и архитектуры.

В прошлом песок и ил, накапливающиеся в заливе Сен-Мало, находились в постоянном движении. Во время приливов и отливов они перемещались, как тогда говорили, «со скоростью лошади, несущейся галопом». Но после того, как в XIX веке соорудили дамбу и дорогу, открывшую доступ к острову, огромное количество песка и ила ежегодно оседает на дно пролива.

(См. четвертую страницу обложки).