Вокруг света 1988-05, страница 44

вил Джеку и еще двум африканцам, что за «особые заслуги» они удостоены «высокой чести»: зачисляются в штат специального отдела.

После этого всех троих посадили в закрытый «лендровер» и в сопровождении двух белых охранников куда-то повезли. Часа через три их высадили возле двухэтажного бетонного здания за сетчатым забором.

— Это — тренировочный лагерь,— коротко сообщил встретивший новичков седой офицер в пятнистой форме южноафриканских коммандос.— Ваш непосредственный начальник — сержант Гревс,— кивнул он на стоявшего рядом рослого мужчину;— Все его приказы выполнять беспрекословно. Он из вас сделает людей...

Лагерь «Дабликс» — его кодовое название Джек узнал только через три месяца — располагался на огромной территории недалеко от северной границы ЮАР. Часть ее, примыкавшую к шоссе, занимали восемь казарм-бараков, административный корпус и комфортабельное общежитие для белых инструкторов. Сразу за плацем начинался буш, переходивший в густой лес. Правее теснились холмы, возле которых высились опоры линии электропередачи. Неподалеку на километр вытянулась железнодорожная насыпь с мостом. В разных местах были разбросаны каменные и деревянные коробки домов с закопченными огнем оконными проемами. Лагерь опоясывала трехметровая ограда из колючей проволоки под током.

Распорядок дня в «Дабликс» был суровым. В шесть — подъем и трехкилометровая пробежка. До обеда — стрельба и отработка приемов рукопашного боя. Во второй половине дня Гревс и другие белые учили курсантов устанавливать мины, собирать взрывные устройства. По ночам нередко раздавался рев сирены — учебная тревога...

— К четырем утра начинала кружиться голова, ноги подкашивались, но вместо отдыха ждало новое испытание, именовавшееся «захватом заложников».— Джек старался сохранять бесстрастный тон, но чувствовалось, что это дается ему нелегко.— Жертвами становились провинившиеся за день. Они прятались где-нибудь в лесу или на холмах. Пока не найдем их и не скрутим, в казарму возвращаться нельзя. Инструктора требовали при поимке «физически воздействовать» на пленников, а попросту избивать их. Дело доходило до увечий, но за это никого не наказывали. Инструктора специально учили, как нужно пытать человека. Словом, из нас делали зверей, готовых убивать по первому приказу...

Компания в лагере подобралась пестрая. Часть его обитателей бежала из Мозамбика, Анголы, Зимбабве. Кое-кто из южноафриканцев попал сюда из тюрем. Среди них встречались и убийцы, согласившиеся вместо отсидки стать террористами. Были в лагере и такие, кто просто надеялся подзаработать.

Соседями Джека в комнате оказались тсвана Майк и Йозеф, прибывшие вместе с ним. Четвертым был Афонсу, здоровенный зулус, едва говоривший по-английски, что, впрочем, не мешало ему чувст

вовать себя главным. Уже на второй день Джеку пришлось схватиться с ним, защищая тщедушного Майка. Выхватив нож, Афонсу бросился на Джека. Тот увернулся и, подпрыгнув, ногами ударил нападавшего в живот. Гигант рухнул на пол. С тех пор, как это ни удивительно, зулус стал испытывать к новичку явное уважение.

— Честно говоря, сначала я растерялся: связи у меня не было, и товарищи могли подумать что угодно о моей судьбе. «Как дать знать о себе?» — эта мысль не давала мне покоя, пока не появилась маленькая надежда. В одном из бараков имелась винная лавка, в которой по субботам и воскресеньям торговал старик-метис. Он был единственным небелым, кому разрешалось покидать лагерь. Я стал приглядываться к нему, осторожно расспрашивать о жизни. Старик производил неплохое впечатление. И тогда я решился. В одну из суббот засиделся в лавке до самого закрытия. Наверное, раз двадцать подставлял ему свой стакан, а виски незаметно выливал в угол.

— Что это ты затосковал, парень? — в конце концов спросил он.

Я сказал, что ничего не знаю о своей семье, а когда уезжал из дома, мать тяжело болела.

— Напиши весточку, я отправлю,— предложил старик.

В следующую субботу, беря стаканчик виски, я передал старику сложенный маленьким квадратиком лист бумаги.

В письме Джек коротко описал свою жизнь и попросил мать передать привет дядюшке Иеремии, подпольщику из «Умконто», жившему в их тауншипе. Прошел целый месяц, прежде чем в один из вечеров старик вместе со сдачей сунул ему смятый в шарик конверт. Выйдя из лавки, Джек в укромном уголке прочитал долгожданную весточку. Мать писала, что «дядюшка Йеремия уехал учительствовать к брату в деревню Твакели и живет у своего родственника Мобы». Это была связь. Твакели располагалась милях в двадцати от лагеря «Дабликс».

Тренировки становились все интенсивнее. Почти каждый день группу Джека уводили к макетам домов, и там они швыряли гранаты в окна, бесшумно забирались на крышу, учились вести уличный бой. Их явно готовили к операции в городе, но в каком?

Как-то в воскресенье, когда перед обедом Джек лежал на койке, в комнату вбежал возбужденный Майк.

— Слушай, брат, в лагерь приехало какое-то начальство — два полковника и человека три в штатском. Вместе с начальником они пошли к речушке за минным полем. Вокруг все оцеплено белыми охранниками. А вдруг завтра пошлют на операцию? — В голосе паренька звучало отчаяние.

— Не паникуй раньше времени,— строго приказал Джек, поднимаясь. Известие о необычных гостях заинтересовало его.— На обед не жди. Пойду пройдусь,— бросил он Майку и, насвистывая веселую песенку о «толстухе из крааля», вышел из комнаты.

Через двадцать минут Джек осторожно взобрался на холм у минного поля, откуда берег реки был как на ладони. Действительно, за цепью белых солдат у самой воды стояли плетеные шезлонги и походный столик, вокруг которого сидело приехавшее начальство.

«А что, если попробовать подобраться туда по воде?» — вдруг мелькнула шальная мысль. Впрочем, почему шальная? Берег там порос длинной травой, свисающей вниз до самой воды. Если быть осторожным, никто и не заметит. В общем, попробовать стоило.

Джек поспешил к лесу, в чащу которого уходила река. Быстро разделся, сунул одежду в кусты и вошел в воду. Между ее поверхностью и берегом под травяным пологом оставалось пространство сантиметров двадцать, так что можно было дышать и, главное, слышать, что происходит на берегу.

Он медленно двинулся в сторону поляны. Ноги вязли в илистом дне, местами попадались ямы, и тогда, выбираясь из них, приходилось задерживать дыхание. Прошел почти час, когда наконец с берега донеслись голоса. Джек сделал еще с десяток шагов и замер.

— Конкретно о «Мирте»,— послышался начальственный голос.— Операцию планируем на конец октября. Группа должна быть небольшой, но хорошо подготовленной. Поскольку объект близко, вертолеты можно не задействовать. Пересечь границу лучше через Лимпопо.

Вскоре совещание закончилось. Джек дождался, когда на берегу все стихнет, и тем же путем добрался до леса.

«Значит, под ударом окажется Зимбабве,— отметил для себя Джек.— Надо предупредить центр».

В тот же вечер он тайком вручил старику письмо, попросив самому отвезти его в деревню Твакели и отдать учителю из Дурбана.

Однажды в перерыве между занятиями Афонсу поделился с Джеком новостью:

— Босс сказал, что на днях предстоит настоящая работа. Ручаюсь, останешься доволен. За последнюю операцию мне заплатили две тысячи рандов. Мы перешли границу. Окружили один дом. Бросили в окна гранаты, и на улицу сразу же начали выскакивать какие-то типы. Расстреляли их из автоматов. Одна девчонка, правда, чуть не ускользнула в темноте, но я ее догнал. Мне потом за нее премию дали. Оказалось, это какая-то Мини, за которой давно охотились.

Джек почувствовал, что бледнеет. Он, знал Мэри Мини ¹, певицу из ансамбля АН К «Амандла». Всегда веселая, бесстрашная, умеющая приободрить людей. Сколько раз, когда было тяжело, он вспоминал ее голос:

Им не найти покой нигде — «Копье» настигнет их.

Им не спрятаться в траве — «Копье» настигнет их.

¹ Мэри Мини — 22-летняя патриотка, самая популярная певица среди африканского населения ЮАР, дочь видного деятеля движения против апартеида Вуйюсиле Мини.

42