Вокруг света 1989-07, страница 41

ком, арабском и ... «неведомом» языках. Последний, впрочем, был скоро уточнен: язык си-ся. Читая записки Козлова, опубликованные в журнале «Русская старина» в 1911 году, я живо представила себе, как «на пьедестале субургана вокруг шеста, лицом к центру, стояло до двух десятков больших, в рост человека, глиняных статуй, перед которыми лежали огромные книги, словно перед ламами, отправлявшими богослужение. Эти книги состоят из толстой, китайского типа, серовато-белой бумаги с письмом си-ся, преобладающим вообще среди письмен Хара-Хото... Очень интересное сисяйское письмо могло остаться тайною для науки, если не счастье, неизменно сопутствовавшее нам: среди множества книг был найден словарь, заключавший в себе, между прочим, и язык си-ся...». Именно с его помощью ученые смогли впервые прочитать древние рукописи, содержащие ценные сведения об истории города Хара-Хото и населявшем его тангутском племени си-ся. В ходе раскопок была собрана бесценная коллекция произведений искусства периода расцвета некогда могущественного государства Си-ся. О значимости найденных предметов говорит тот факт, что лишь за несколько хара-хо-тинских находок иностранные ученые предлагали Русскому Географическому обществу 70 тысяч рублей золотом, то есть стоимость всей экспедиции. Однако предложение было отклонено, и коллекцию сдали поначалу в Русский музей, а ныне она хранится частью в Эрмитаже, частью в Институте востоковедения АН СССР.

^Субурган — буддийский ступенчатый памятник, увенчанный вершиной в виде шпиля. Устанавливался на могилах феодалов, лам, а также в местах, связанных со знаменательными событиями и явлениями, по углам монастырей или в их стенах

За годы своей жизни Петр Кузьмич принял участие в шести путешествиях, из которых три прошли под его руководством. А между ними шла напряженная подготовительная работа к новым экспедициям, систематизация и описание найденного, виденного и слышанного.

Совсем недавно мы сидели возле уже упомянутого старинного шкафа с внучками П К. Козлова, Ольгой Владимировной Козловой и Ольгой Николаевной Обольсиной, и перелистывали немногие сохранившиеся листы, исписанные рукой Петра Кузьмича, которые лишь по какой-то случайности не были сданы путешественником в архивы Географического общества. Среди них — неопубликованные воспоминания художницы Ольги Петровны Козловой (по мужу Мясоедо-вой), дочери путешественника.

«...Отец говорил, что всю жизнь ему сопутствовали необыкновенные счастье и удача, хотя и приходили они к нему ценой большого труда и огромного напряжения всех физических и моральных сил. Он не любил вспоминать свои ранние годы — они были достаточно тяжелыми. Знаю только, что десятилетним мальчиком он совершал с отцом большие переходы из одного города в другой, перегоняя на продажу скот — отец его был гуртовщиком. Уже в эти годы отец проявлял большое внимание к природе, замечая все интересное, что попадалось в пути. И тогда возникало много вопросов, на которые никто не мог ответить.

...Люди замечали раннюю любознательность моего отца, удивлялись продуманным вопросам, сулили большую будущность... Однако бывали иные суждения. Некоторые, колясь на его любопытство к окружающему к чтению, расценивали склонность к познанию мрачно и тяжко:

— Попутал твоего мальца нечистый! — говорили они моему деду.— Видишь, как денно-нощно сидит с

книжками, не ест, не пьет... Все вопросы спрашивает! Неча дозволять!

...Целыми днями ходил отец по окрестностям, наблюдая бабочек и полевых мышей, травы. И вот летом i882 года, он, будучи девятнадцатилетним юношей, однажды под вечер забрел незаметно для себя на усадьбу Пржевальского в Слободе, в которой будущий путешественник работал в конторе винокуренного завода. В это время надвинулась гроза и первые струи дождя хлестнули по лицу. Отец увидел поблизости маленький домик, подошел к нему и постучал. Дверь открылась. Представительный, просто одетый мужчина стоял на пороге. Пригласив войти, он стал расспрашивать: кто такой? откуда? зачем забрел сюда?

Кратко поначалу прозвучал ответ:

— Я сын крестьянина, местного гуртовщика.

— А ты чем занимаешься?

Вопрос на мгновение смутил моего

отца, но серые глаза незнакомца были так добры и смотрели с таким нескрываемым интересом, что сначала робко, а потом все смелее он стал рассказывать о своей жизни, а главное — о желании учиться, много знать и видеть, чтобы в поисках ответов найти разъяснение сложным вопросам...

Пылкий рассказ юноши поразил человека, которого звали Николай Михайлович Пржевальский.

С этой поры каждый свободный день отец посещал Пржевальского. Иногда ему казалось, что все это всего лишь чудесный сон и однажды он проснется, и все... Но это была прекрасная действительность: опытный

Караван экспедиции в пустыне Гоби. Рисунок одного из участников экспедиции (публикуется впервые)-

Субурган у развалин Хара-Хото, названный П. К. Козловым «знаменитым», до начала раскопок.