Вокруг света 1989-09, страница 16

Разрабатывая стратегию на шестой сезон, я в чем-то все же просчитался или что-то недоучел. Куда-то подевалась рыба! Или что-то случилось с ней? В глубоководье, где мы оставили несколько судов, улова тоже не было: ни одного приличного косяка за весь сезон не встретили наши удачливые прежде суда. Впрочем, успокаивал я себя, год на год не приходится, в океане случается всякое.

Мы еле-еле свели концы с концами. О прибыли и речи не шло. Нужно было срочно менять стратегию. У меня в голове, праада, вертелся один несерьезный вариант — часть судов сдать в металлолом и распустить команды. Это тоже доход. Но... без паники.

Маневрируя огромным флотом, мы решили половину судов снова отправить в глубоководную зону, другую половину — в мелководную. «Еще не вечер»,— успокаивал я помощников...

На седьмой сезон наша фирма, как, впрочем, и все конкуренты, потерпела полный крах. Имущество пошло с молотка. И все равно задолженность банку превысила две тысячи долларов. В таких ситуациях уважающие себя руководители подумывают о пистолете...

— Стоп, стоп, стоп,— прозвучала команда профессора Денниса Медо-уза.— Игра окончена. Вы стали свидетелями и участниками экологической катастрофы. В океане больше нет рыбы. Вы слишком увлеклись ловом.

Признаюсь, первое чувство, когда я услышал эти странные слова профессора, было такое же, как если бы кто-то вылил на Меня ведро холодной воды. Катастрофа? Нет. Не может быть. Ошибка. Только ошибка в выборе стратегии лова. Рыба должна ловиться.

Катастрофа?! Нет, нет, нет. Временные трудности. Все образуется, лишь только мы примем правильное решение. Такой флот, такая проверенная стратегия. И все насмарку? Нет же. Рыба восстановится, наверняка восстановится, она не может не восстановиться сама...

— Экологическую катастрофу,— слышу будто сквозь сон слова профессора Медоуза, — сделали вы сами. Теперь не понадобится ни флот, который вы старательно создавали, ни стратегия, которую вы с таким вниманием разрабатывали. Вам уже ничего не понадобится.

Аудитория находилась в состоянии «грогги», как говорят боксеры: еще не нокаут, но счет открывать можно. Такой силы воздействия от экологического «мероприятия» я не испытывал даже в командировках, когда приходилось видеть погибшую реку или изуродованный лес.

Катастрофу сделали мы сами. Своими руками. Сделали из самых благих намерений, желая только экономического благополучия и, разумеется, не думая о беде.

Компьютер помогал американско

му профессору, который руководил нашей экологической игрой, четко фиксировать результат, а главное, моделировать ситуацию на будущее. Правда, об этих моделях во время игры профессор нам не говорил, он только раззадоривал нас, и мы, как азартные окуньки, все время попадались на удочку.

Каждый тур игры — каждый сезон лова — обычно заканчивался аукционом. Деннис Медоуз мастерски вел аукцион, предлагая в наши доверчивые руки новые и новые суда, заставляя наращивать мощность флота. Теперь-то я понимаю, зачем он это делал. Зачем хитро улыбался и, подойдя, одобрительно дважды похлопывал меня по плечу, когда моя «фирма» оставила позади конкурентов. То была не похвала за экономические успехи.

Два часа продолжалась экологическая игра, которую разработал и привез этот хитрый американец, кстати, одна из знаменитостей Римского клуба. Потом, после всеобщего краха, на графиках и с помощью цифр мы разбирали ошибки, но было поздно: как и в жизни, ничего поправить было нельзя.

Больше, больше, еще и еще. Не так ли мы, люди, эксплуатируем природные богатства? И в этом видится основа благополучия общества. Экологический фактор, как и у нас в игре, в расчет не берется, люди в иных странах спешат делать ставки на рост. На экономический рост!

А в проблемах экономического роста вряд ли найдется во всем мире ученый, авторитет которого выше, чем у профессора Денниса Медоуза.

В 70-е годы, когда Римский клуб входил в силу, никому не известный ассистент из Массачусетского технологического института США Деннис Медоуз предложил клубу доклад под ненаучным названием «Пределы роста». С тех пор имя Медоуза произносится в ряду имен крупнейших экологов современности. Правда, прошло уже достаточно много времени, но до сих пор эта настольная книга экологов-экономистов в нашей стране так и не издана. Она — учебное пособие даже в африканских колледжах и абсолютно незнакомое издание у нас.

Медоуз своими работами как бы пропагандирует «машинное» понимание мира, стремясь через ЭВМ воздействовать на глобальное мышление общества, ставит число превыше слова. Собственно, именно поэтому, думается, и пришелся к римскому клубному двору этот странный американец с явно нестандартным мышлением.

Римский клуб, как известно, заявил о себе в июле 1970 года. Это была первая неорганизация ученых, вернее мыслителей, из разных стран мира. «В мире уже есть слишком много организаций, не будем пополнять их число»,— решили в Риме, когда выписывали первые членские кар

точки. Далеко не все могли быть членами клуба. Только — самые из самых авторитетных людей мира, пусть даже придерживающихся разных убеждений и взглядов.

Члены клуба время от времени собирались, проводили мозговую атаку очередной важнейшей проблемы, стоящей перед человечеством, и разъезжались по домам. Но делали это не в интересах какой-то отдельной страны, нации или идеологии. Больше того, они даже и не стремились к единомыслию! К единой точке зрения. Они только делились мнением. «...добраться до самых корней истинных проблем нашего мира, которые, к несчастью, стали мировыми, а следовательно, и общими проблемами и одинаково касаются нас всех» — так сформулировал цель клуба его первый президент Аурелио Печчеи.

Никакой бюрократической пристройки к зданию клуба не было. «Мы с самого начала боялись создать организацию, внутренние потребности которой будут поглощать слишком много наших и без того ограниченных сил и возможностей. И мы предпочли остаться маленьким, не обремененным бюрократией сообществом. При этом мы отчасти руководствовались еще и тем, что идеям нужен соответствующий «климат», а он диаметрально противоположен условиям, в которых пышным цветом цветет бюрократия». Это — тоже цитата из воспоминаний Печчеи.

Темы заседаний в клубе стали своеобразным катализатором мысли и тревоги человечества. Правда, заседаний как таковых в привычном понимании этого слова как раз и не было. Встречались люди, объединенные только научными интересами. И все.

Был своеобразный «невидимый колледж», где обсуждались, как на семинаре, например, проблемы глобальной энергетики, продовольствия, здоровья и тому подобное. А о действенности этих встреч, об их отголоске можно судить хотя бы по таким событиям в мире, как, скажем, энергетический кризис 70-х годов, который возник как раз после того, как ученые заговорили об истощае-мости месторождений 'нефти. Или — как движение зеленых. Оно появилось как раз после очередных заседаний Римского клуба.

К сожалению, очень долго Римский клуб и тем более его доклады у нас в стране были мало известны общественности или неизвестны совсем. Их либо вымалчивали, либо цитировали без ссылок на первоисточник. А «Пределы роста» Медоуза обругали потому, что, видимо, кто-то слишком хорошо понял «тайные мысли», заложенные в научную канву доклада, они-то и показались неугодными нашим ортодоксам прошлого: «Какой-то Медоуз слишком уж аргументированно, математически четко показал, что с экономическим ростом на некоем этапе развития неминуемо ухудшается экологическая обстановка и, как следствие, снижается рож

II