Вокруг света 1990-03, страница 13

Н. М. САЛЬНИКОВ

Моя мама, Сальникова Ульяна Васильевна, в декабре 1942 года получила извещение о том, что ее муж и мой отец красноармеец Сальников Н. М. пропал без вести.

Только через сорок шесть лет довелось узнать из вашего журнала, что он сражался и погиб в Аджимушкайс-ких каменоломнях. Мамы уже нет, но мы, дети Николая Макаровича, благодарим всех участников эспедиции. Мы хотим приехать в Керчь, отыскать место гибели отца и отдать дань уважения тем, кто похоронен рядом с ним.

А. Н. КУЗЬМИНА, пенсионерка, г. Краснодар

Вы писали, что среди найденных в Аджимушкае документов есть списки с фамилиями без воинских званий. Среди них значится Можаев Сергей Петрович. Вот что мне известно о нем.

Сергей жил до войны в городе Красный Луч в районе шахты «Знамя коммунизма». Вместе с ним 3 июля 1941 года меня призвали в армию. Мы прибыли на Северный Кавказ с группой краснолучан и ворошиловград-цев. После окончания в городе Орджоникидзе военного училища связи, 16 января 1942 года, нам присвоили звание «младший лейтенант» и отправили на Крымский фронт.

В команде из семнадцати человек мы с Сергеем прибыли в район боевых действий недалеко от села Семи-сотка и станции Ак-Монай. Нас распределили в разные полки 272-й стрелковой дивизии, и мы расстались.

В первой половине мая 1942 года после легкого ранения и контузии я прибыл в поселок Аджимушкай, где размещался Резерв командования Крымским фронтом. И здесь я увидел Сергея Можаева. Мы сели на зеленой лужайке, и он, не торопясь, рассказал, что оказался в Резерве после ранения и несет службу в подразделении боепитания. Сергей был уже в звании лейтенанта.

Мы вспомнили друзей, павших и живых, родной город Красный Луч. Это была последняя наша встреча. Утром началась бомбежка переправы через Керченский пролив. Все смешалось. Сергей остался в Аджимушкай-ских каменоломнях...

А. А. РУСЕВ, г. Красный Луч Ворошиловградской области

Обращается к вам инвалид войны Азат Саакович Гугулян. Читал корреспонденции об Аджимушкае, и они очень взволновали меня. В найденных недавно списках защитников каменоломен есть знакомое имя — Пойразян Саак Хачикович.

Я учился с ним в одном классе... Нас вместе призвали в армию в октябре 1941 года. С октября по 28 декабря 1941 года мы участвовали в оборонных работах в Краснодарском крае, а потом нас направили в школу младших командиров в Армавире. В середине февраля нас зачислили в состав 320-й стрелковой дивизии и отправили на Крымский фронт.

В роте я был пулеметчиком, а Саак минометчиком. Меня ранило 2 апреля 1942 года под Керчью. Около трех месяцев я находился в различных госпиталях и, как инвалид, был демобилизован. Когда вернулся в свой поселок, узнал, что Пойразян еще весной писал домой, что меня ранило, а он еще воюет.

С тех пор о Сааке Пойразяне никто ничего не слыхал. Он пропал без вести. Теперь я понимаю, что после отхода с Ак-Монайских рубежей, где я был ранен, наша рота оказалась в Ад-жимушкайских каменоломнях. И мой друг там сложил голову.

А. С. ГУГУЛЯН, Краснодарский край, г. Сочи, пос. Лоо

С. X. ПОЙРАЗЯН

Последнее письмо от моего свекра Михаила Касьяновича Цискаридзе пришло из Керчи. Может, он тоже погиб в Аджимушкае? Отец моего мужа — грузин, родом из села Цителм-та Махарадзевского района. Я понимаю, что через столько лет узнать что-либо о нем трудно, даже почти невозможно. Но очень вас прошу, умоляю — ищите документы, проверяйте списки убитых и раненых, ведите раскопки! И рано или поздно — напишите нашей семье!

Л. А. НИКОЛАИШВИЛИ, г. Тбилиси

Из отчета экспедиции за прошлый год я узнал, что в одном из удаленных и полузасыпанных уголков Центральных Аджимушкайских каменоломен поисковики обнаружили нарисованную на стене углём карикатуру фюрера и надпись русскими буквами: «Гитлер-собак».

Эта находка заставила вспомнить мою поездку в Аджимушкай в 1973 году. Там я встретился с участником обороны каменоломен Ф. Ф. Казначе-евым из Баку. В Аджимушкае он был начальником радиостанции и держал связь с Большой землей в начале обороны. От Казначеева я слышал рассказ о том, что в каменоломнях находился перебежчик — чех или поляк по национальности. Этот перебежчик хорошо рисовал и однажды изобразил на стене фюрера и написал по-русски «Гитлер-собак». Недалеко от этого места располагалась радиостанция.

О поляке или чехе в каменоломнях рассказывали и другие защитники Аджимушкая. С. С. Шайдуров из Орджоникидзе вспоминал, что это действительно был бывший солдат вермахта. Он добровольно присоединился к обороняющимся, и командование подземного гарнизона ему доверяло. Как и наши бойцы, он пользовался правом свободного передвижения по подземельям.

У меня хранится письмо бывшего военфельдшера П. Ф. Попова из города Шахты Ростовской области.

«Это был поляк,— вспоминает бывший участник обороны Аджимушкая.— До войны он жил в Кракове. Отец у него был немец, а мать — полькой. Когда фашисты захватили Польшу, его мобилизовали в гитлеровскую армию. Звали поляка Яном. Он сносно говорил по-русски, хотя часто путал русские и польские слова. В беседах с нами он с ненавистью отзывался о фашистах, с гордостью говорил, что он поляк, женат на польке и имеет дочь, которой полтора года. В тяжелые минуты (он так же, как и мы, страдал от жажды, а потом от голода) поляк плакал и молился. Ян находился в каменоломнях очень долго, во всяком случае, до моего пленения в начале сентября 1942 года».

Большего о судьбе Яна из Кракова установить пока не удалось.

В. В.. АБРАМОВ, полковник запаса, Ленинград

11