Вокруг света 1990-09, страница 27

t

РАДЖПУТЫ И АВСТРАЛОИД

Но редко стоявшие в коридоре солдаты с тяжелыми длинными винтовками были, несомненно, индийскими — плечистые, черноволосые, смуглые, в форме английского образца. В зале за перегородкой сидели такие же военные и, получая паспорта, набирали данные на клавиатуре компьютеров.

Зазвонил телефон. Капрал оторвался от клавиш, поднял трубку и четко произнес, раскатывая твердое «р»:

— Корпорал Чопра. Кэптэн Чопра? Йес, сэрр!

И, повернувшись, крикнул:

— Кэптэн Чопра, сэрр!

Подошел капитан Чопра и очень

офицерским движением взял трубку:

— Кэптэн Чопра.

Он молодцевато глядел поверх наших голов и время от времени кратко бросал:

— Йес, сэрр! Йес, сэрр!

И лишь один раз на хинди:

— Ача, сэрр! Хорошо, сэр!

И положил трубку

Было очень приятно слышать этот разговор, в нем было что-то чуть ли не от киплинговской Индии: английская речь на индийский лад с этим раскатистым «р», даже известное из рассказов слово «ача», которое можно перевести и как «хорошо», и как «слушаюсь».

Военные были очень похожи на тех раджпутов — представителей воинской касты, как я их себе представлял. Кроме них, в зале был только один еще индиец: маленький, в рабочем мешковатом комбинезоне, почти чернокожий, с плоским носом и курчавыми спутанными волосами. Он стоял у входа в туалет, где, судя по всему, работал уборщиком, и махал нам рукой.

Не знаю, обратили ли внимание мои спутники (а нас была целая делегация по культурному обмену) на разницу между уборщиком и пограничниками, но я-то ее отметил сразу, ибо с этих мелочей и начиналось мое знакомство со страной, известной лишь по литературе,— узнавание усвоенного.

Об Индии пишут много и разнообразно. Существуют как бы два уровня: в широкой печати и в книгах. Считалось, что если страна дружественная, то и происходят там события прогрессивные и положительные, а проблемы и трудности существуют лишь со служебным наречием «пока». Отмахнуться от проблем совсем было невозможно, слишком долгие тысячелетия они копились, но хорошим тоном считалось писать примерно так:

«Тридцатидвухлетний неприкасаемый Калидас, работающий уборщиком автобусной станции, живет пока еще трудно, но он уверен, что все его восемь детей увидят лучшую жизнь».

В книгах труднейшие проблемы, стоящие перед Индией, не замазывались, скорее наоборот, как бы в противовес газетам, описывались столь подробно и основательно, что у читателя создавалось впечатление, что груз традиций совершенно задавил ростки современности.

Научную литературу я в расчет не беру, ибо круг ее читателей достаточно узок.

В последнее время у Индии появились рапсоды, славословящие идеаль

ную мудрость, гармонию жизни, единение индийцев с природой — некий идеал древнего самобытного пути. Благодаря ему страна вроде бы равно далека от пороков капиталистического Запада и искривлений социализма европейского Востока. Да еще все мы смотрели телевидение и бесчисленные индийские фильмы. Так что каждый из нас открывал для себя Индию на основе сложившихся уже представлений. Для меня, например, уборщик сошел как бы со страниц книги А. Шапошниковой «Австралоиды живут в Индии». В ней автор — один из крупнейших наших индологов,— убедительно доказывала, что древнейший слой населения страны относился к австралоидной расе; покоренные светлокожими индоарийскими народами, они составили низшие касты. И в других книгах по Индии я читал, что чем выше каста, тем светлее кожа.

Солдаты были светлокожи, с прямыми носами и карими глазами. Уборщик был мал, темен и плосконос.

БРАХМАНЫ, КОТОРЫХ Я ВИДЕЛ

Все мы слышали о кастовой системе. Гораздо меньше людей представляет себе, насколько она сложна и запутана. Если на вершине «чатур-варнья» — «системы четырех варн»— стоит брахман — священнослужитель, за ним следует кшатрий — воин, купец — вайшья, а в подножии пирамиды слуги — шудры, то это еще не значит, что у брахмана больше власти, чем у кшатрия, или больше богатства, чем у вайшьи. Сельского священника на Руси тоже именовали батюшкой и целовали ему руку и князья, и именитые купцы, а мог ли он сравниться с ними влиянием?

Каждая варна полна каст, подкаст и их разновидностей, как ящик комода бельем. И к тому же в систему чатурварнья не входят самые обездоленные — внекастовые, неприкасаемые \ занимавшиеся (и занимающиеся) нечистыми с точки зрения индуизма занятиями: уборкой нечистот, обработкой кож, свежеванием падали. Ганди боролся против угнетения неприкасаемых, он сменил это наименование на «хариджаны» — «божьи дети» (хотя теперь оно звучит примерно так же, как раньше «неприкасаемые»). Правительство приняло немало законов, охраняющих их. И, конечно, считать, что все нынешние хариджаны нищи и забиты, столь же неверно, как и то, что брахманы — толсты и богаты.

¹ По непонятным причинам этот индийский термин «неприкасаемые», то есть те, к кому нельзя прикоснуться, чтобы не оскверниться, употребляется в нашей публицистике в совершенно обратном смысле: «неприкосновенные». По счастью, в работах по Индии термин этот употребляется в истинном его значении.

25