Вокруг света 1992-04-06, страница 42

за диким медом, и сообщили, что в бамбуковой роще пасется стадо слонов. Я отправился в указанное место, но убедился, что в стаде только слонихи и несколько юных слонов, едва вышедших из детского возраста; взрослых самцов не было, и охота исключалась.

Обратный путь не обошелся без приключений. Я шел впереди, рядом с проводником, а оруженосец и бой в нескольких шагах следом. Вдруг все вздрогнули и остановились; послышалось короткое ворчание, что-то желтое мелькнуло и скрылось в траве.

«Чуй», — лаконично произнес проводник. Вскоре мы увидели буш-бока, только что убитого леопардом. Велев бою отделить голову с рогами, я прислонился к дереву. В ту же секунду большое золотистое тело с шумом свалилось на землю в двух шагах от меня и, издав злобное шипение, исчезло. Все произошло так быстро, что я не успел не то что выстрелить, а хотя бы поднять ружье. Видимо, второй леопард спал на ветвях дерева и проснулся, когда мы были уже слишком близко. Едва я оперся о ствол, нервы у пятнистого убийцы сдали, и он решил, что пора удирать. Счастьем для всех нас было то, что никто не оказался на пути леопарда.

Вскоре я увидел, что оставленную нами тропу пересекли слоны. Идя по следам, мы быстро догнали их; это были две слонихи с пятью слонятами. В принципе, представлялась возможность массового отлова — я мог легко застрелить взрослых животных.

Пока я наблюдал за стадом, со стороны речного русла, из тростниковых зарослей, донесся треск и шаги еще одного слона. Взгляд в бинокль показал, что это взрослый самец с прекрасными бивнями.

Сделав небольшой крюк, чтобы зайти с подветренной стороны, мы взобрались на крутой берег — высота его здесь достигала примерно двадцати футов. После первого выстрела из винтовки 450-го калибра слон не упал, а только повернулся; одновременно я увидел, как пуля взрыла песок на другом берегу. Неужели промах? Второй выстрел, и снова взметнулся фонтан песка, а серый колосс стоит неподвижно, но было слышно, как он захрипел. Я выпустил одну за другой еще три пули, и слон медленно опустился на землю. Он попытался встать, но шестой выстрел с дистанции не больше пяти метров прекратил его мучения. В последний момент отдача тяжелого ружья сбила меня с ног, и я покатился по песчаному склону; слон в это время был уже мертв. Оказалось, что первые две пули прошли навылет.

Длина бивней составила 7 футов 9 дюймов при общем весе 188 фунтов. Это был лучший трофей из всех, добытых мной до тех пор.

На следующий день мне удалось

подстрелить еще одного слона, а вечером я нашел в колючих зарослях слоновий скелет с прекрасно сохранившимися бивнями. Мало того — наутро мне попался еще один большой бивень, весивший больше 70 фунтов; правда, он был не лучшего качества. Таким образом в течение трех дней я набрал 426 фунтов слоновой кости — неплохой результат, особенно если учесть, что за это время я убил только двух слонов.

Съездив в Дар-эс-Салам и сделав необходимые покупки, я вернулся в Морогоро. Я был особенно доволен тем, что в Дар-эс-Саламе мне удалось наконец починить свой велосипед. За месяц до этого он не выдержал неравной борьбы с ухабами африканских дорог, и рама переломилась пополам. Теперь все было исправлено, и я чувствовал себя быстрым и свободным, как птица в небе. Велосипед верно служил мне все время пребывания в Восточной Африке, и я очень рекомендую это нехитрое транспортное средство для путешествий по караванным путям в буше.

Вернувшись в Мкалинзо, мы сразу же узнали от местных жителей приятную новость — на северном берегу Руахи стоят слоны.

22 февраля — памятная дата в моей охотничьей летописи. В тот день, идя по свежим следам, мы увидели трех могучих самцов; они стояли в густом лесу, предаваясь в тени послеобеденному отдыху. Подобравшись с камерой шагов на двадцать, я приготовился сделать чудесный снимок, но в этот момент мы были замечены. Слоны развернулись к нам; медлить было нельзя, и наши винтовки прогремели почти одновременно. После выстрелов два слона — они были ранены — остались на месте, а третий быстро отступил и скрылся в зарослях. Однако через минуту он вернулся, чтобы помочь своим друзьям, попавшим в беду! Мне не раз приходилось видеть примеры взаимопомощи у разных животных, но все это не идет ни в какое сравнение с той благородной дружбой, которая связывала умных и смелых толстокожих гигантов. Нельзя было без волнения наблюдать, как слон, пренебрегая собственным спасением, старался вызволить раненых. Поддерживая плечом то одного, то другого и осторожно подталкивая бивнями, он пытался увести их в чащу леса, и ему удалось бы это сделать, если бы новые выстрелы не заставили его вспомнить о собственной жизни. Слон снова успел отступить под защиту деревьев.

«Присмотри за ним!» — крикнул я вслед Макнейлу — нам с Лонгомой в тот момент хватало забот с двумя первыми слонами.

Последовавшие события до сих пор стоят у меня перед глазами с фотографической точностью. Оба раненых слона, как по команде, рва

нулись вперед, в атаку. Лонгома издал пронзительный боевой клич своего племени, и я от возбуждения присоединился к нему. Позабыв об опасности, мы двинулись навстречу нашим противникам, крича, стреляя, передергивая затворы и снова стреляя. Пули крупнокалиберных винтовок сделали свое дело — один за другим слоны рухнули на землю. Они лежали рядом, так же, как шли в бой.

Вскоре вернулся Макнейл, добивший третьего слона. Мы вполне отдавали должное мужеству животного — редкий человек способен поступить так, как он. Но и нам было чем гордиться.

В начале мая пришло радостное известие — из Каронги возвращается Хэмминг, и мы с Макнейлом отправились ему навстречу.

По дороге мы остановились передохнуть и покурить возле ручья. Через несколько минут беседу прервало появление стаи диких собак — они преследовали водяного козла. Увидев людей, собаки сразу же забыли про антилопу и окружили наш привал. Они носились по кругу, завывая и отрывисто лая; некоторые от возбуждения становились на задние лапы. Надо сказать, что эти неутомимые черно-пегие звери, если их много — а они бегают только стаями, — могут представлять опасность и для человека; мне приходилось слышать об их нападениях на туземцев. Но сегодня собаки просчитались. Пора было трогаться, и я прекратил осаду выстрелом из 8-миллиметрового «маузера». Стая разбежалась. Когда мы отошли на несколько сотен метров, я оглянулся и увидел, что собаки уже пируют над своим убитым собратом.

Встретившись с Хэммингом, мы возвратились в Мкалинзо довольные и счастливые. Когда друзья после долгой разлуки встречаются в буше, у каждого есть куча новостей, которыми хочется поскорей поделиться с остальными. В жизни Африки очень важную роль играют слухи, и мы всласть позабавились, рассказывая друг другу самые причудливые версии наших приключений. Так, Хэмминг поведал две душераздирающие истории, в одной из которых Макнейл погиб, пронзенный бивнем раненого слона, а в другой мы оба, Макнейл и я, уже не помню за какие грехи, были доставлены в Дар-эс-Салам в цепях, скованные по рукам и ногам.

Хэмминг привез мне новое ружье 600-го калибра — бескурковую нарезную двустволку с экстрактором¹. Стволы были на два дюйма длиннее, чем у моей старой винтовки, а вес — на два фунта меньше. Мне, конечно, хотелось попробовать новое оружие в деле, и поскольку Хэмминг должен был спешить в

^кстракто р — устройство для автоматического выброса стреляных гильз.

40