Вокруг света 1993-07, страница 29

дождей, когда они могут двинуться вместе с грязевыми потоками с высоты более 2000 метров и перегородить дороги, поля и реки,— началось еще одно крупное извержение Мерапи. Однако благодаря сети эвакуационных дорог, хотя и построенных лишь наполовину, никто не пострадал.

Даже в «спокойное» время вулкан выбрасывает ежегодно около полутора миллионов кубометров камней. При извержении 1984 года он «выдавал на-гора» пять миллионов кубометров в день.

«Быть может, вы поймете теперь, почему работа здесь часто приводит нас самих в отчаяние»,— говорит один из инженеров проекта.

Между тем работы вокруг Мерапи, успешные, несмотря на их утомительность и кажущуюся бесконечность, влетают в копеечку. На них затрачено уже в общей сложности более ста миллионов долларов. Чтобы оплатить столь дорогую про

грамму, правительство Индонезии несколько лет назад обратилось за помощью к мировому сообществу. Наибольшие вклады внесли ЕЭС, АСЕАН, Канада, США и Япония.

Прокормить армию мужчин и женщин, делающих тяжелую и никогда не кончающуюся работу, само по себе проблема. Самая значительная поддержка пришла от ООН. Ее агентство, занимающееся распределением продовольствия, передало около 13 миллионов долларов, поставив продукты для 5,1 миллиона человеко-дней. В том числе сухое молоко, пшеницу, бобы из Канады и США, рис из Италии, рыбные консервы из Японии и Норвегии.

Реализация этой масштабной программы позволила также ослабить хроническую и острейшую на всей Яве проблему безработицы.

Смысл осуществления проекта не в том, чтобы приручить вулкан, это непосильная задача. Важно свести к мини

муму риск, которому подвергаются живущие здесь люди. Большинство из них не покинут Мерапи, даже если предложить им где-то землю и работу, которых они не имеют.

Чувства любви и ненависти, страха и благоговения перед великолепным вулканом-убийцей так сильны в народе, живущем в тени Мерапи, что чужаки часто неспособны понять их. Один яванец выразил эти чувства так: «Этот вулкан для нас, как и для наших предков, и рай и ад, взятые вместе. Он рассказывает нам о нас самих то, что может не нравиться, но что нельзя игнорировать. Мерапи — зеркало нашей души, ее темной и светлой сторон».

По материалам газеты «Bangkok post» подготовил А. КАБАННИКОВ

Материалы рубрики «Горячая планета» подготовил С. ЗИГУНЕНКО

ЦЗИНШАНЬСКИЙ ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО

У древних китайцев было множество достижений в науке и технике — от пороха и бумаги до фарфора и книгопечатания. Но аэрофотосъемки у них не было. И ни у кого не было в XV веке во всех, как говорится, «четырех углах света». И потому открытие объектов, которые никак не могли быть видны иначе как с летательного аппарата, вызывает всегда оживление и споры в научном — и особенно в околонаучном — мире: кто и зачем создал это?

И вот, на выставке достижений аэросъемки района Пекина был представлен снимок столичного парка Цзиншань, полученный методом дистанционного зондирования восемь лет назад. А на нем — в северной части парка — четкое изображение человека, своим обликом и позой очень напоминающего какое-то божество. С тех пор больше года научные работники, ученые и археологи Китая пытаются разгадать, что это за изображение, и строят всевозможные гипотезы.

Парк Цзиншань когда-то был императорским садом, строительство которого началось в XV веке. Он расположен к северу от бывшего императорского дворца Гугун. Согласно китайскому традиционному воззрению — «север довлеет над всем» — это изображение располагается как бы над самим императором.

Изображение Будды? Будда может быть выше императора, это правда. Но приглядитесь внимательнее, и вы увидите на лице цзиншаньского «божества» длинные усы. А кто это видел Будду с усами?

Может, это изображение небесного императора Юйди или основателя Минской династии Тайцзу? Так как же в таком случае было дозволено,

чтобы люди, прогуливавшиеся в саду, топтали его «голову» и «тело»? Абсолютно исключено!

Тогда изображение бога Воды? В павильоне Циньань, что находится в императорском саду Юйхуаюань, в Гугуне, есть изваяние даосского бога Сюаньу — бога Воды, который предохранял императорский дворец от огня. И внешнее сходство и впрямь удивительное.

Есть еще одно предположение: это изображение самого архитектора. Ведь в те времена никто не смог бы обнаружить его дерзость, если бы только он сам не признался в этом.

Сам бы он, естественно, не признался, ибо это стоило бы жизни ему и его творению — парку Цзиншань, который бы немедленно срыли. Никто — кроме божеств — не может быть выше Сына Неба — императора!

Есть еще одна гипотеза: все это случайное совпадение. Не исключено и это.

Но если посмотреть на снимок парка Цзиншань, сделанный с большой высоты в 1951 году, он почти не отличается от аэроснимков, сделанных за последние два года. И хотя за прошедшие тридцать с лишним лет и произошли огромные изменения и в строительстве парка Цзиншань, и в его озеленении, но все это не испортило четкое изображение человека на новых снимках парка.

Удастся ли нам открыть загадку цзиншаньского портрета — ответит лишь время. Стоит ли спешить? Впрочем, пятьсот лет портрет ждал только того, чтобы его увидели. Суетливость же, как учил философ и каллиграф Л о Бода, «непристойна для образованного человека».

Шадхан БАДХАНОВ

27