Вокруг света 1994-02, страница 40

— За что бьешь?

— Чтоб ты сдох, недоверок христианский!

Соседями Андрея и Степана по скамье оказались венецианец Пьетро Зампатти - старший на весле, болгарин То-дор и француз Жан-Пьер Бастьен. Вот весло их случайно ударилось о соседнее, и сразу же на всех пятерых обрушились удары бича. Кара Мустафа рявкнул:

— Как весло держите, проклятые гяуры!

Андрей вскрикнул - на спине вздувался рубец. Сердце сжали обида, гнев.

— Потерпи, - негромко сказал Степан. - Скоро передых.

Бывалый казак знал, что говорит. Кара Мустафе приходилось думать о галерниках. Силы их не беспредельны.

— Ветер переменился, дует в корму, эфенди, - доложил он рэйсу. - Не прикажешь ли ставить паруса?

Азиз Ага, отвлекшись от Корана, покачал головой из стороны в сторону в знак согласия. И по помосту забегали босоногие матросы. Под скрип талей полезли вверх, наполнились ветром огромные треугольные паруса.

Когда галера идет под парусами, а вальки весел прижаты к скамьям, можно передохнуть, напиться из бочонка солоноватой воды, в которую добавлены уксус и оливковое масло. Кара Мустафа дает команду отцепить от скамей старших на веслах, и те приносят товарищам сухари, плошки со скудной едой.

Миновали Варну. Тодор не сводил глаз с родного берега. Говорил в тоске:

— Ах, Андрей! Знал бы ты, на какие муки обречен мой несчастный народ. Мы, болгары, который век платим султану налог кровью. Раз в пять лет турки отнимают у нас каждого десятого ребенка-малолетку. Мальчиков отправляют в Анатолию, отдают в турецкие семьи. Потом с десяти-одиннадцати лет учат в особых школах военному делу. Выходят из тех школ янычары, лютые враги христианства, стражи человечьего стада султанова.

— А ты, Тодор? Ты-то как очутился на галере?

— Случайно. Совсем случайно, - чуть не со слезами отвечал болгарин. - Азиз Ага шел на этой самой галере у наших берегов. У него умерли пятеро гребцов, и он высадил отряд янычар, которые схватили первых же попавшихся мужчин. И меня в их числе. Будь прокляты тот день и тот час! Глаза проглядел в надежде, что галеру перехватит какой-нибудь христианский корабль. Все напрасно! Три года, как я прикован к веслу...

— А я сижу на цепи пятый год, - вставил Пьетро Зампатти. - Угодил в тюрьму из-за злобного навета. Продали в рабство. О, святой Марк! Как истосковался я по Венеции!

Жан-Пьер Бастьен сидит за веслом у самого борта. На вид ему лет сорок. Крутой подбородок с ямкой. Он вечно хмур и немногословен. Гребет сильно, ровно. Хорошо говорит по-турецки. Оказалось, Бастьен - мальтийский рыцарь!

— Откуда это у тебя? - спросил он Андрея, увидав на сумке медную пластину с именем и адресом известного парижского лекаря.

Андрей объяснил:

— Вещь не моя, а месье Ремо. Ему подарил его учитель. А я был ассистентом у месье Ремо...

— Понятно теперь, почему ты говоришь по-нашему. Московскому царю служит мой брат Бартоломео Бастьен.

— Знаю такого! - обрадовался Андрей. - БЫвал он у месье Ремо.

Это сразу же сблизило Андрея с суровым рыцарем, и он спросил:

— Говорят, на Мальте хорошая медицина. Это правда?

— Сущая правда, - кивнул Бастьен. - Кто на Средиземноморье не слыхал о нашем Святом госпитале.

— Царь Петр хотел послать меня туда учиться.

— Почему бы и нет? На Мальте постигают медицину юноши из многих стран. Но... прежде надо добыть свободу...

Рыцарь замолчал, приметив, что по центральному помосту к ним приближается грузная фигура в зеленом тюрбане и широкой хламиде - сам рэйс Азиз Ага, капитан галеры. Его сопровождал Кара Мустафа с неизменным бичом.

— Так как же с выкупом, рыцарь? - подойдя, спросил рэйс. - Решился? А коли решился, возьму с тебя дукатами. Люблю венецианские дукаты! Они не падают в цене. Поселюсь на Кипре. Там славная пшеница, добрые масло и мед. А кипрское вино! Это же нектар из нектаров!

Бастьен отвечал, хмурясь:

— Не много ли запрашиваешь, Азиз Ага? Такие деньги. Мне век не расплатиться с Орденом и ростовщиками.

— Ну и подыхай за веслом.

Рыцарь, обычно'сдержанный, забыл о благоразумии.

— Гляди, как бы самому тебе не сесть за весло.

Благодушное настроение у рэйса мигом испарилось.

От автора

Лет двадцать тому назад посетил я деревеньку Компезиер, что под Женевой. А там - старинную католическую церковь и шато, трехэтажный замок под черепичной кровлей. Второй этаж шато занимает просторный зал с красивой изразцовой печью, потолочными балками и оконными проемами в старинной росписи. По стенам развешаны шлемы, копья и алебарды. На стендах под стеклом - регалии, потемневшие от времени документы.

Посередине зала - длинный стол и стулья с высокими спинками. Когда-то, века назад, за этим столом сиживали, вершили дела суровые люди в париках и черных мантиях, с восьмиконечными крестами на груди.

Шато и его круглые башни с крышами-шлемами, с узкими окошками-бойницами походили на седьк воинов, которые безнадежно отстали от своего отряда заблудились во времени.

Это был музей Мальтийского ордена.

Из материалов музея я узнал о том, что церковь и шато с 1270 года принадлежали Ордену госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского. В Компезиере долгие годы было «коммандери» - одно из многочисленных имений Ордена, раскиданных по всей старой Европе.

Это посещение Компезиера и зародило во мне интерес к Мальтийскому ордену - так он стал называться с 1530 года, когда на два с половиной века обосновался на Мальте.

Мало что знал я тогда о мальтийцах. Видел когда-то портрет российского императора Павла Первого в роскошной мантии и при всех регалиях великого магистра Ордена. Читал в юности книжки о благородных рыцарях, об их сражениях с жестокими и коварными пиратами. Но, заинтересовавшись, стал мало-помалу накапливать материал. И оказалось, что Мальтийскому ордену посвящена обширная литература на многих европейских языках. Немало прекрасных статей и

38

книг об Ордене принадлежат перу известной швейцарской писательницы Клэр-Элиан Энгель.

Многое дали мне и плавания на лайнерах по Средиземному морю с заходами в порты Турции, Греции, Италии, Франции и североафриканских стран. Они позволили познакомиться с традиционными районами действий мальтийцев.

Духовно-рыцарский Орден госпитальеров возник невообразимо давно - в 1099 году, в Палестине. Пешими и в седлах, а затем на своих быстрых галерах госпитальеры столетиями вели войны с «неверными», то есть турками, и берберо-арабами из Триполи, Алжира и Туниса, помогали сдерживать мощный натиск ислама на христианскую Европу.

В ту суровую пору резкие повороты в судьбах людей были обьнным делом. Сегодня человек свободен, а завтра он мог попасть в рабство, потерять все. К примеру, будущий великий магистр Жан Паризо де ла Валлетт в 1541 году был взят в плен корсаром по имени Куст Али и целый год работал на веслах турецкой галеры. Обмен пленными помог ему выйти на свободу. А в 1554 году угодил в плен к де ла Валлетту сам Куст Али и вволю отведал бичей на галерах Ордена.

В XVII - XVIII веках в мире произошли огромные перемены. Главные торговые пути переместились из Средиземноморья в Атлантический и Тихий океаны. Океанские просторы бороздили могучие многопушечные корабли. Центрами международной торговли и политики стали Лондон, Париж, Амстердам. А Орден все вел «священную войну» против неверных. Рыцари захватывали ценные грузы, пленных. Их остров снискал мрачную славу величайшего невольничьего рынка Европы. Орден постепенно становился неким анахронизмом...