Вокруг света 1994-03, страница 56

скачут с удовольствием, а вот работать пешим порядком -ненавидят.

— Итак, ваши трекеры не нашли никаких стоящих следов?

— В тот день - нет. А на следующий поднялся сильный ветер и все замел, уничтожив последнюю надежду.

— Это был день, когда прибыла полиция?

— Точно. Сержант и два констебля в штатском. Один из констеблей забрал труп в Брокен-Хилл. Двум оставшимся я предоставил палатку и все, что полагается для лагеря. Это самая темная история из всех, что мне довелось пережить.

— Огромное спасибо за вашу информацию.

Бони распрощался с управляющим и побрел назад, к хозяйскому дому, где снова разыскал коммандера Джонса.

— Я поговорил с управляющим, - сказал он. - Еще раз большое спасибо за поддержку. Хорошо бы вам предупредить его еще разок, чтобы он никому не проговорился о моих расспросах. Ну а теперь мне пора в путь. Для маскировки - я приходил к вам за хлородином. Поэтому прошу вас продать флакончик. Может, и в самом деле пригодится. Кроме того, у меня несколько писем, и я прошу вас отправить их по назначению. Одно из них, как я уже упоминал, шеф-инспектору в Брокен-Хилл. Если угонщики скота и в самом деле принялись за свои пггучки, он сделает все, что может.

— Хорошо, я позабочусь об этом. - Коммандер Джонс немного замялся. - Жаль, что вы должны маскироваться под фэнсера. Моя жена и я были бы очень рады, остановись вы погостить у нас подольше. Однако в нынешней вашей ипостаси это неизбежно возбудит подозрения.

— Очень любезно с вашей стор'оны, но мне необходимо отодрать от Изгороди еще порядочную порцию колючей травки.

Со склада принесли Хлородин, и Бони потопал к пристроенной к хозяйскому дому кухне. Повар смерил его испытующим взглядом.

— Ну, как тебе понравился наш старикашка? - поинтересовался он.

— Очень обходительный, - ответил Бони. - Захотел узнать, какая вода в «Колодце 9». И еще кое о каких вещах. Я купил у него хлородин. Как вернусь в лагерь, сразу приму еще дозу. Ты, кажется, говорил что-то насчет чашки чая?

— А как же! Заварочка самая свежая. Да садись же! Сейчас угощу тебя. Там, в коробке, еще осталась пара кексов. Доволен ты своей работой?

— Пока все отлично. Я слышал, что здесь бывает скверно, только когда дует вилли-вилли.

— Это так, Эд. Когда бушует песчаная буря, здесь черт-те что творится. Сам-то я Изгородь еще и в глаза не видел. О чем и не печалюсь. А ты слышал уже, как ревет Кошмар?

— Нет. И сомневаюсь, существует ли он вообще.

— М-м-да, а вот Нуггет и Каланча-Кент слышали его много раз. Черных же эта бестия просто в ужас повергает. Старый Кинг Мозес строго-настрого запретил своим людям ошиваться возле Изгороди, тем более по ночам.

— Кинг Мозес - босс або?

— Да. И, поистине, правильный босс.

— Он что, колдун?

— Нет. Колдун у них Чарли Бесноватый. Он утверждает, будто умеет работать с колдовской косточкой и что это самое что ни на есть трудное колдовство. Не то чтобы я в это верил. По-моему, все это чушь собачья. Господь всемогущий, да если бы або в самом деле могли отнимать у человека жизнь, просто-напросто указав на него костью, мы бы давно уже все лежали в могилах!

— А где у аборигенов стоянка?

— Их основной лагерь рядом с «Колодцем 6». Наш босс не любит, чтобы або торчали возле хозяйского дома. Разве что бродячий торговец придет. Выпьешь еще чашку?

— Спасибо, с удовольствием. Мой желудок снова в порядке. Можешь дать мне с собой немного мяса?

— Отчего же нет? И возьми еще каравай хлеба. Все по-вкуснее, чем ваши пресные лепешки. В башке у меня не укладывается, как можно на них жить!

— Очень любезно с твоей стороны. На скольких человек тебе приходится стряпать?

— На троих белых и двух черных. Потом, конечно, на босса и его жену и на бухгалтера, когда он здесь был. Ну и посетители тоже иной раз приходят. Работенка, в общем, неплохая. И жена при деле - прибирается в хозяйском доме.

— Значит, и касса сходится. А уезжаешь отсюда часто?

— Каждый год на шесть недель, в отпуск.

В кухню вошли двое мужчин, дружески встреченных поваром. Они кивнули Бони, налили себе чаю и занялись коробкой с кексом. Повар представил их как здешних столяра и механика. Механик был тощ и носил комбинезон цвета хаки. Он немедленно пожелал узнать, слышал ли

уже Бони о том, что на озере Эйр собираются побить рекорд страны по скорости.

— Конечно, - ответил Бони. - В Брокен-Хилле ходили об этом слухи, однако окончательного решения тогда еще не было.

— А что поделывает мой старый приятель Каланча? -спросил столяр. - Ты уже встречался с ним?

— Да. Несколько дней назад. Мы с ним делали остановку возле «Колодца 10», - ответил Бони. - Этот Кент и в самом деле оправдывает свое прозвище - долговязый и худющий.

— Еще чуть похудеет, и унесет его в бурю, как соломинку, - улыбнулся повар. - Первый врун в округе. Придумывает разные сумасшедшие истории, ковыряясь возле Изгороди. Ну что ж, в конце концов, это, пожалуй, единственное, что разнообразит его жизнь.

— Например, эта ерундовина насчет Лейк-Фроумского Кошмара, - вставил с кривой усмешкой столяр.

Механик сказал, что придерживается иного мнения. В этой истории, безусловно, есть какая-то доля правды.

— Он мне рассказывал, будто Кошмар ревет по ночам. То с одной стороны его рев доносится, то с другой, - продолжал столяр. - А то еще уверял, будто пять всадников гонялись за Кошмаром, только никто из них почему-то нигде об этом не рассказывал. Он все больше становится похож на Чокнутого Пита. Нет, видно, настало ему время завязывать с Изгородью и подаваться искать работу в городе. А вообще-то, давно он в фэнсерах ходит?

Только что вошедший управляющий разъяснил, что Каланча работает у Изгороди вот уже шесть лет и отпуск всегда проводит в Брокен-Хилле. Он тоже считал, что останься Каланча-Кент здесь подольше, и сумасшедший дом ему обеспечен.

Бони тепло распрощался со всеми. Он был очень рад свежему мясу и целому караваю хлеба, что дал ему с собой повар. С другой стороны, его теперь одолевали сомнения: а не сочинил ли часом Каланча всю эту историю с угонщиками скота?

7

Через несколько дней после беседы с коммандером Джонсом и его людьми Бони впервые на опыте познал, что такое гонимая бурей колючая трава. Еще за несколько часов до бури белесоватое небо уже предвещало приближение ветра. Сперва он подул с северо-запада, а потом зашел с запада, все время наращивая силу. До сих пор Бони был очень доволен своим участком, ибо ни сорнякам, ни сломанным ветвям зацепиться там было не за что.

Первым делом ветер разлохматил акации, сорвал сухую листву с эвкалиптов, и она тут же запуталась в проволочной сетке. Ветер напустился на засохшую колючую траву и трепал ее до тех пор, пока от стеблей не оторвались легкие филигранные мячики, покатившиеся прямо на Изгородь. В два счета все вокруг Бони пришло в движение. Шары из колючей травы, листья и ветки гнало ветром к Изгороди, где они образовывали фундамент для быстро растущего песчаного вала.

Бони находился южнее барханов. Он перекидывал вилами колючие шары через Изгородь в Новый Южный Уэльс, а ветер подхватывал их и гнал дальше. Однако старания фэнсера были безрезультатны: стоило ему продвинуться в этой адской работе хотя бы на шаг, как к Изгороди снова приклеивались пучки колючей травы. В конце концов он капитулировал и увел верблюдов под защиту нескольких капустных пальм. Он снял с них груз и освободил от пут. Животные повернулись задом к свистящему в ветвях ветру и растянулись на земле.

С подветренной стороны колючая трава удерживалась на стеблях, но воздух был насыщен красноватой пылью, а солнце превратилось в огненно-красный шар. Казалось, что западная кромка Нового Южного Уэльса лежит у подножия некой нескончаемой дамбы. Долгие часы мимо Бони все катились и катились шары бурьяна, и, взглянув на Изгородь, инспектор видел только желтый песчаный вал, через который перекатывались, подпрыгивая, колючие мячики. Они наскакивали на капустные пальмы, на тела верблюдов. Весь день напролет, до глубокой ночи, ревела буря.

К утру буря резко ослабла. Перезвон верблюжьих колокольчиков известил, что животные отправились на поиски корма. Когда рассвело, Бони вылез из-под тяжелого от толстого слоя песка брезента, разжег костер и поставил на огонь котелок с водой для чая.

На западе высилась темная песчаная стена, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся гигантским травяным валом. Все труды Нуттета, его людей и самого Бони пошли прахом.

54