Вокруг света 1994-07, страница 6

^о мир возможности любоваться гтим чудом света.

В городишке Сием-Реап, что нау дится на расстоянии пяти киломг > ров, беру напрокат мотоцикл — э. о дает мне возможность быстрее передвигаться от одного храма к другому. Вспоминаю время, когда я впервые приехал сюда — это было ровно д^а цать лет назад. Тогда я путешес^в > вал по территории Ангкора. сид¹ на слоне, и это было приключением в приключении. Во время послед- ю-щих приездов я пользовался более современным средством передв* ния — велосипедом.

Еду по узенькой тропинке, котор я бежит мимо «хрустальной башни» — Та Кео. Это каменный мавзолей пирамидальной формы со ступенч. т я-ми террасами. Пересекаю реку О м Реап, потом проезжаю по мосту шириной в сто метров — балюстрада моста состоит из вереницы изваянии, различных божеств. Они стояч >т страже «Врат Победы» — так называется одна из храмовых башен. В двенадцатикилометровой каменной стене, опоясывающей цитадель Ангко^-Том, таких башен пять... Еще раз убеждаюсь, что реальность по^,;'.»й превосходит полет любой фантаз и. солнце отражается от четырех огромных высеченных в камне ликов Будды, украшающих башню. Высота ее достигает 23 метров, но эти изваяния делают ее еще более монументальной, еще более устремленной ввысь.

Над этим религиозным центром возвышается храм-гора Байон. Здесь в каком-то лихорадочном строительном порыве смешались в одно целое архитектура, искусство ваятелей и орнаменталистов... Но, может Сч~.ть, именно это делает Байон уникаль тым храмом.

Он весь выложен из камня. Вокруг центральной части возведены 54 башни, на каждой — четыре лика вездесущего Будды. Эти совершенно одинаковые изображения излучают одинаковую нежно-таинственную улыбку, означающую радость созерцания...

Медленно продвигаюсь вдоль окахченевших книг — каменных плит с надписями, которые установлены по краям внешних галерей. Они рассказывают о мифах и легендах кхмеров, об их подвигах, а также весьма реалистично описывают жизнь двора, монархов и обычных людей.

В двух шагах к северу от Байона находится знаменитая «Слоновья терраса» длиной в 350 метров. Когда-то здесь проводились публичные церемонии. Так, в 1297 году царь Индрвар-хман III принимал китайского императора дипломата Су Такуана, который пробыл в кхмерском царстве семь месяцев. Он вел дневник, детально описывая, как жили в то время кхмеры. Этот документ имеет неоценимое значение.

«Дважды в день монарх устраивает аудиенции, — пишет китаец тринадцатого столетия. — Под звуки музыки царь, держа священный меч, показывается в окне, забранном золотой рамой. Говорит министру или какому-нибудь чиновнику, чтобы тот приблизился, сажает на тигровую шкуру и выслушивает его. У царя пять жен и, говорят, огромное чис\о фавориток — от трех до пяти тыс. /ч.

Лучшие семьи соревнуются между собой, предлагая ему своих дочерей, в надежде получить привилегии».

Хроники доносят до нас сведения о том, что в империи процветала торговля. Сюда привозили золото с Суматры и из Кореи, свинец из Малайи, ценные породы дерева, шелк, специи, краски. Все это привозилось по рекам или переносилось караванами носильщиков, которых с презрением называли людьми «низпшми», «собаками», «ублюдками», «червями»...

Ангкор-Ват — самый большой в мире религиозный центр. Высоко поднимаются пять башен-святилищ — они господствуют над тройным поясом галерей, украшенных великолепными, реалистично выполненными барельефами. Храм-гора был возведен в 1113 — 1150 годах, чтобы удов-\етворить амбиции монарха Сурья-вармана [I, когда его царство было в зените славы, но в то же время уже были заметны первые признаки упадка. Даже сегодня Ангкор-Ват — духовный центр жизни кхмеров. Его башни изображены на национальном камбоджийском знамени, а принц Сианук, прежде чем принять важные для будущего нации решения, приезжает сюда: медитация в крови у кхмеров.

Лучи полуденного солнца скользят по барельефам, увеличивая контрасты света и тени на каменных изображениях. На их фоне живые апсары кажутся еще более изящными и нежными. Тонкие ткани облегают их тела, подчеркивая гармоничные движения. Они танцуют под музыку народных инструментов. Их трое — и эта живая музыка, и живые, не каменные апсары, и яркие краски их одеяний, расшитых шелком и жемчугом, -отвлекают меня от созерцания древних камней. Их тела движутся, подчиняясь старюшым ритмам — так танцевали здесь апсары в древние времена, услаждая монархов, даря им все радости жизни.

Назавтра, продолжая свои странствия по территории огромного храмового города, я еду по тропинкам, по

которым не ходят туристы. И в который раз убеждаюсь, что храмы здесь разрушаются не только из-за неумолимого бега времени, проливных тропических дождей и бурного роста растительности, но и по причине варварского отношения человека к этим сокровищам.

Красные кхмеры пытались разрушить многие храмы как символы религии. Потом сюда пришли люди, которым надо было только одно — вынести из Ангкора как можно больше произведений искусства с целью торговли. Они продолжили «дело» разорения и уничтожения храмового города — уносили все, что можно, обезглавили множество изваяний, в частности, скульптурных изображений Будды. И сегодня, несмотря на то, что здесь явно стали обращать большее внимание на охрану сокровищ, разграбление комплекса продолжается.

В феврале 1992 года группа вооруженных преступников, убив трех сторожей реставрационной лаборатории в городке Сием-Реап, унесла оттуда одиннадцать ценных статуй общей стоимостью около миллиона долларов. Однако самым большим похитителем древностей был и остается французский писатель Андре Маль-ро, бывший министром культуры в правительстве Де Голля. В двадцатых годах он похитил барельефы из храма Бантеай-Сай.

Чтобы посетить этот храм, находящийся на расстоянии 35 километров, мне выдают вооруженную охрану. По дороге вижу четыре изваяния обезьян и каких-то чудовищ — они обезглавлены, н'еще недавно — это я хорошо помню — были совсем целыми. Однако больше всего меня расстраивают красные таблички, которые виднеются тут и там по краям тропинки. Это предупреждение: опасно, мины! А мины'— дело рук орудующих здесь красных кхмеров.

ЮНЕСКО сегодня обращается ко всему миру с призывами помочь спасти Ангкор. Мало кто представляет себе масштабы необходимых работ и то, какие требуются несметные средства для этого. Условия, в которых находятся памятники, поистине ужасающи, нанесенные им раны слишком глубоки. Многие повреждены так, что восстановить невозможно. Касаешься песчаника, а он рассыпается в песок Поэтому нечего и думать, что Ангкор может вернуть свое прежнее великолепие. Это драгоценный камень, заключенный в зеленый ларец тропической растительности, которая его не уничтожает, а защищает...

Да, джунгли поглотили храмы, но они их и защитили. Так не лучше ли ограничить работы по реставрации лишь самым необходимым — тем, что делает «скорая помощь», — с целью остановить слишком напористое наступление растительности. А в общем-то, оставить все, как есть, не нарушая волшебного сценария молчаливой и драматической борьбы, которая разворачивается здесь между величественным миром камней и не менее величественным миром природы.

Перевела с итальянского Людмила ФИЛАТОВА