Яцек ПАЛКЕВИЧ, итальянский путешественник Фото Игоря МИХАЛЕВА и автора

ДЕТИ

АУНЫ И СЕАЬВЫ

Удивительная это пггука — сенсация. Она может в одночасье возвеличить человека, а может сделать с ним такое, что потом ему, бедняге, приходится чуть ли не по гроб жизни оправдываться и что-то объяснять. Так, летом прошлого года иные российские газеты опубликовали по меньшей мере странное сообщение: что я и мой спутник Виталий Сундаков открыли-де в верховьях реки Ориноко, в Венесуэле, неизвестную науке группу племен индейцев яномами. Ну, что тут скажешь! Пожалуй, только одно: это — неправда. Теперь же, спустя время, когда страсти поутихли, я, пользуясь возможностью, предоставленной мне журналом «Вокруг света», с которым меня связывают многие годы сотрудничества, попытаюсь рассказать, что же на самом деле произошло со мной и моим русским коллегой Виталием Сундаковым в венесуэльской сельве и как мы повстречались с «детьми Луны»: ведь именно так называют себя яномами.

Разумеется, мы не могли «открыть» яномами — по той простой причине, что об их существовании ученые знали довольно давно. Но мы с Виталием были первыми, кто вступил в контакт с какашиветери, одним из племен яномами, которое никогда прежде не общалось с белыми людьми, поскольку это племя, как и многие другие, обитает в глубине непроходимых тропических лесов Амазонии, вдали от рек и иных путей, связывающих первобытный мир индейцев с нашим, цивилизованным миром. Ну, да Бог с нею, пресловутой сенсацией, не говоря уже об отрицательных последствиях, которыми она порой оборачивается не столько для людей, невольно ставших ее объектом, сколько — и главным образом — для науки, требующей глубокого, объективного и непредвзятого анализа той или иной проблемы. Так что давайте обо всем по порядку.

Добраться до мест обитания племен индейцев яномами не так-то просто. И, в первую очередь, потому, что венесуэльские власти — а яномами проживают на территории, где сходятся границы Венесуэлы и Бразилии — с недавних пор ввели строжайший запрет на посещение туристами

и путешественниками мест, лежащих южнее поселка Эсмеральда, что на берегу Ориноко. И экспедиция, которую я готовил почти два года, состоялась только благодаря помощи и поддержке итальянских миссионеров _г вот уже многие десятилетия поддерживающих тесные связи с коренными жителями Амазонии. Кроме того, моя идея нашла отклик и в душе губернатора штата Амазонас. Чего нельзя было сказать о национальных гвардейцах: те попросту взяли и арестовали нас с Виталием, когда мы уже вышли к небольшой речушке Ханито, впадающей в Ориноко. Но в дело своевременно вмешались наши благодетели-миссионеры — и мы избежали печальной участи оказаться в каракасской тюрьме, куда нас собирались препроводить под конвоем. Когда же инцидент был исчерпан и мы пожимали друг другу руки, сержант гвардейцев на прощанье предупредил нас:

— Но запомните — в случае чего, мы с вами не встречались.

В сельве можно передвигаться только по рекам, и вот, после трехдневного перехода на моторной лодке вверх по Ориноко — от Пуэрто-Аяку-чо до Окамо, мы прибыли в исходную точку, откуда до главной цели путешествия нам оставалось еще двое суток труднейшего пути. Наш проводник Антонио, яномами, обещал доставить нас туда, где до этого не побывал еще ни один белый. Слова индейца до того обрадовали нас, что мы и думать забыли про москитов, змей и прочих гадов, которыми кишмя кишит сельва, не говоря уже о пекле, от которого не было никакого спасу. Нам вдруг сразу же задышалось легко и свободно, и окружающий мир представился в необычайно ярких, радующих глаз красках...

Спустя время состоялось то, ради чего мы оказались здесь, среди «зеленого ада», как еще называют тропические леса Амазонии, — долгожданная встреча с яномами. Прошла она без осложнений. А когда мы принялись вручать индейцам подарки: мачете, ножи поменьше, кастрюли, рыболовные снасти — те несказанно обрадовались и уже обращались к нам как к старым, добрым друзьям.

Потом яномами повели нас извилистыми тропами в свое поселение — шабоно, находившееся в нескольких

часах ходьбы от речки Ханита. Так я и мои спутники оказались на расстоянии 300 километров... и целых 5 тысяч лет от современного мира.

Шабоно представляет собой открытую стоянку, окруженную изгородью из тростника, где живут пятнадцать семей. Жилища расположены вдоль внутренней стены-изгороди под навесами из пальмовых листьев, образующих крышу. У каждой семьи — свой очаг; на каждого члена семьи приходится по гамаку, сплетенному из очищенных лиан. Войдя в шабоно и оглядевшись, мы заметили, что в одной из хижин-ячеек женщина жарила бананы, остальные же члены семьи, довольные, возлежали в гамаках. В другой ячейке родители убаюкивали своих малышей. Все были голые.

Огонь в очагах поддерживается всю ночь — чтобы обогревать жилище, отпугивать диких зверей и мириады насекомых. При первом взгляде шабоно напомнил мне ковчег, затерявшийся в безбрежном зеленом океане, — утлый плотик, на котором яномами рождаются и умирают, пытаясь сохранить на протяжении тысячелетий хрупкое, уязвимое наследие своей древнейшей цивилизации, о которой нам до недавнего времени было мало что известно.

Обычно яномами обустраивают свои шабоно на возвышенностях, подальше от рек. А воду берут из природных источников или горных ручьев. Другими словами, район обитания этих племен — южная оконечность обширного Гвианского плоскогорья, своеобразного водораздела бассейнов Ориноко и Амазонки, сплошь покрытого густым, труднопроходимым тропическим лесом и прочей растительностью, характерной как для низменностей, так и для горных массивов.

Климат в сельве влажный и жаркий: в течение дня температура колеблется от 25 до 30, а ночью падает до 10-15 градусов. И так круглый год. Сухой сезон продолжается с декабря по май, однако даже в этот период редко когда выпадает неделя без дождя.

Иное дело сезон дождей, когда сельва полностью преображается: маленькие, кристально чистые речушки и ручьи прямо на глазах превращаются в бурные грязевые потоки, готовые все снести на своем пути,

2