Вокруг света 1995-06, страница 33

Метрах в четырехстах нахожу обломок старой, ровной льдины, на которой можно поставить палатку. В несколько приемов перебираемся на этот островок, стиснутый со всех сторон ледяными горами.

Рядом с нами — искрящийся на солнце обломок льдины, высотой в два человеческих роста, похожий на гигантскую руку с поднятым указательным пальцем. У всех одна ассоциация — это Арктика напоминает нам, что мы здесь гости и не должны забывать об этом. Как ни странно, этот знак-предупреждение словно придал нам спокойствия и уверенности. Казалось, мы поняли, чего от нас требует Арктика.

20 апреля. К утру полынью развело метров на 300-400. В обе стороны до горизонта открытая вода...

С большим трудом, прорубая во льдах путь ледорубам, выбираемся из своего ледового логова. Идем почти строго на восток, немного удаляясь от полыньи, — вдоль нее слишком тяжелое торошение. Идем по смерзшейся ледяной каше, выворачивая ноги на колдобинах и терзая сани об острые края льдин.

Часа через два останавливаемся. Разведка приносит грустную информацию: пространства открытой воды отходят дальше к югу, там, откуда мы пришли, похоже, тоже все расползлось. Вода постепенно затягивается молодым льдом, но когда он окрепнет — сказать сложно.

В подобной ситуации продолжать движение бессмысленно. Остается одно — останавливаться и ждать.

21 апреля. Ночью несколько раз выбирался из палатки, проверял молодой лед.

К утру ситуация улучшилась. Движение замедлилось, лед окреп. Есть надежда перескочить полынью по всторошенным перемычкам и наслоениям тонкого льда.

Выходим. Я — с санями Малышева, Дмитрич — с моими, но без лыж. Решено их выбросить.

Минут за 20 удалось перескочить через полынью по перемещающимся полям молодого эластичного льда. Кое-где его толщина явно не дотягивала до нормы, но другого выхода не было.

Похоже, вновь вошли в режим. До обеда без особых приключений сделали четыре перехода. Правда, избежать приключений удалось просто чудом.

На одном из переходов, когда вел Шарнин, путь пересекла неширокая трещина с тонким ледком. Виктор Владимирович, не задумываясь, ступил на него и, чудом не провалившись, перешел на другой берег. Я едва успел остановить Ивана Федоровича, который уже сунулся следом в это гиблое место.

Виктор Владимирович что-то недовольно бурчит. Мол, занимаемся ерундой, перестраховываемся. Вступать в дискуссию нет ни времени, ни желания. Ведь невооруженным глазом видно, что, если не под первым,

Июнь 1995

так под вторым или третьим, этот мостик просто исчезнет! К тому же всего метрах в 50 левее трещина смыкается, и можно без всякого геройства спокойно идти дальше.

Сегодня прошли неплохо. Норму выполнили сполна — позади оставили еще одну параллель, 85-ю.

29 апреля. Вчера вечером отметили пятую годовщину смерти Александра Рыбакова, участника нашей первой автономной полюсной лыжной экспедиции 1989 года. Он скончался на широте 88° 42' от острой сердечно-легочной недостаточности, не дойдя до полюса 140 километров...

Второй день идем по тонкому, десятисантиметровому льду и разломам. Страшно подумать: если оказаться в этих местах во время подвижек или открытой воды, где искать спасения?

Влетели в зону свежих трещин. Вода открытая, даже не покрыта «салом». Похоже, начались подвижки. Лавируем в лабиринте только что появившихся разломов и выходим к большой воде. Ширина 100-120 метров. По всем признакам, лучше идти влево. Там больше нагромождений льда, а значит и выше вероятность встретить ледовые перемычки, которые возникают при перемещении полей.

Минут через 30 подошли к «ключевому» месту. Можно перебраться через трещину, но тогда, вполне вероятно, окажемся на острове. Если упустить время, то через пару минут будет поздно и останется только продолжать обход.

Переходим! Минут 15 движения — и убеждаемся, что не ошиблись. Полынья начинает «выдыхаться», дробиться на отдельные рукава, которые уже можно преодолевать. Единственная проблема — разобраться, стоит ли пересекать все эти трещины? Ведь их общее направление почти на север.

Так, играя в эти шахматы без правил, медленно продвигаемся вперед в окружении трещин и разломов с открытой водой. Только под самый вечер удалось-таки выбраться из этой гигантской паутины. Дорога постепенно наладилась.

На ночевку встали прямо на свежих следах песца, который, кстати, тоже шел на север...

30 апреля. Солнечная погода, легкий северо-восточный ветер, мороз 25 градусов. Рабочий день постепенно подходит к концу. Последний переход. Движемся в приличном темпе, дорога хорошая, ровная.

Вдруг — как ушат холодной воды на голову. Без всяких видимых признаков перед самым носом поперек нашего пути — свежая черная трещина шириной 15-20 метров. Вода совершенно чистая, чувствуется, что трещина образовалась недавно.

Прошу Василия пробежаться вправо, сам иду к западу. Лед продолжает расходиться, трещина растет на глазах. Наши поиски результатов не дали. Настроение мрачное. Кто же сгла

ВОКРУГ СВЕТА I

зил? Вспоминаю, что Витя Русский снова что-то планировал, кажется, 1 Мая встречать на 87-м градусе...

Вновь «наука». Ну как тут не удержаться от мысли, что здесь все за нас планирует судьба. Обходить бессмысленно. И справа и слева разводья отворачивают к югу.

Принимаем решение останавливаться. Завтра Пасха. По всем христианским заповедям, работать в этот день — грех. Вот судьбе, видно, и не все равно, возьмем ли мы на себя этот грех — «пахать на Пасху». Решила устроить нам день отдиха.

Такое объяснение сложившейся ситуации нам по душе и здорово поднимает настроение. Устраиваем хороший праздничный ужин. Василий готовит пасхальный кулич из итальянской вермишели, а Дмитрич — угощает своим фирменным глинтвейном. Завтра постараемся хорошенько выспаться. Надеюсь, что этот вынужденный отдых пойдет всем на пользу.

2 мая. Проснулся, и первым делом к полынье. Похоже, Господь услышал нас... За ночь ледок чуть окреп, и там, где образовались наслоения, можно будет попытать счастья.

В темпе завтракаем, снимаем лагерь. Мостик, пожалуй единственный, прямо напротив нашего лагеря. Вскоре мы все уже на другом берегу, а полынья вновь приходит в движение, появляются новые трещины, все вокруг парит.

Первый, второй, третий переходы. Идем ровно, плотной группой. Иван Иванович рванул «дюже борзо», однако, как ни странно, никто не отстает. Вот что значит немного отдохнуть.

Но после обеда не прошло и получаса — вновь уткнулись в воду. Полынья даже шире, чем утренняя. Пытаюсь пройти с ходу, оставив группу на берегу. Всем сразу на этот молодой лед выходить опасно.

Вначале удается двигаться с грузом. Потом оставляю сани, рюкзак и осторожно продолжаю идти дальше. Примерно посредине проходит граница с еще более тонким льдом. Он просто продавливается лыжной палкой. По этой границе идет подвижка, почти встречное перемещение льда. Скорость подвижки не более полуметра в минуту. Это нетрудно заметить по ползущим друг по другу пластам тонкого льда. Если так будет продолжаться, ждать не менее полутора часов.

Но и эта надежда вскоре исчезает. Подвижки прекращаются. Хоть разбивай лагерь снова и жди, когда окрепнет лед.

Решаю идти на разведку с очень зыбкой надеждой на успех. Ребята остаются на ледовом поле, а я ухожу налегке по молодому льду — на восток. Примерно через 40 минут резвого хода приближаюсь к небольшому изгибу, который делает полынья. В этом месте зона более-менее прочного припайного льда подходит к противоположному берегу, образуя узкую перемычку. Переправляюсь на противоположный берег, но сознаю, что пройти по этому мосту нам всем не