Вокруг света 1995-08, страница 37

ни я. Заходя по внутреннему радиусу, мы резко бросаем лодку наперерез струе и, изо всех сил работая веслами, смещаемся под защиту противоположного берега. Причем при выходе на стремнину нос байдарки нередко захлестывается потоком.

На ночь ставим сеть. Пока это возможно, нужно экономить продукты. Да и грести целый день против течения, усиливающегося с каждым километром, питаясь одной крупой, тяжеловато.

На следующий день находим единственный отмеченный на карте приток. Он сильно заболочен и почти неразличим, но, отыскав его, быстро определяем наше местоположение. Результат безрадостный: мы продвигаемся раза в два с половиной медленнее, чем рассчитывали. Совершенно ясно — достичь верховий Куэйрос за пять-шесть дней нам вряд ли удастся.

Отплыв чуть дальше, километра на полтора, начинаем подыскивать место для ночевки. Сидящий спереди Белоусов показывает на высокий обрывистый берег: похоже, в том месте сельва не подступает к самой воде, и, вероятно, там найдется какой-нибудь пятачок, чтобы установить палатку. Не без труда поднявшись по песчаной осыпи на почти четырехметровую высоту, глядим — и не верим глазам. За месяц пребывания в тропическом лесу так привыкаешь к отсутствию открытых пространств, что, возникнув вдруг перед тобой, они уже воспринимаются как что-то неестественное.

ДЖУНГЛИ

Географически мы находились в двухстах километрах севернее экватора — в зоне сплошных экваториальных лесов. А перед нами, насколько хватало глаз, простиралась полупустыня с редкими деревьями и кустарниками, с жухлой травой, пучками торчащей из белого, а местами черного песка. Однако эта полупустыня образовалась не в результате бездумных вырубок или экологической катастрофы. Хозяйственная деятельность человека пока еще не коснулась этих диких мест. Здесь, судя по всему, произошли какие-то естественные разрушительные процессы. Но стоя именно среди пустыни, расположенной в самом сердце амазонских лесов, понимаешь хрупкость и ранимость этой древнейшей на земле экологической системы.

Некоторые ученые называют Амазонию пустыней, в которой растут деревья. Дело в том, что плодородный слой почвы в реликтовом лесу почти отсутствует. Растения кормят сами себя, упавшие деревья и листва, разлагаясь, отдают минеральные вещества тому, что растет. Хотя это очень уязвимая система, работает она уже тысячи лет.

Ужин состоял из фориньи — крупы, приготовляемой из маниоки, и кружки чая. Теперь предстояла еще довольно муторная работа: надо было подзарядить аккумуляторы видеокамеры. Для этого на огонь обычно ставилась специальная кастрюля, сделанная московскими умельцами из «отходов» космической промышленности, подсоединялся аккумулятор, и в течение двух-трех часов поддерживался постоянный огонь.

ЦАРСТВО АРА

Прошло уже двенадцать дней с тех пор, как мы ушли из базового лагеря на берегу Демени, но о возвращении пока даже и не думали.

Зеленые стены, возвышающиеся вдоль берегов, все чаще смыкаются над головой, образуя туннель, и лучи жгучего экваториального солнца пробиваются сквозь него с трудом.

Поражает огромное количество попугаев. Но если ста километрами ниже по течению нам одинаково часто встречались оба наиболее распространенных в Южной Америке вида: зеленые, смешно трепыхающие в полете крыльями короткохвостые ама-зоны и ара, самые крупные в мире попугаи, то верховья Куэйрос с полным правом можно назвать царством ара. Сине-желтые, красно-синие, они здесь повсюду — либо сидят на деревьях, либо с громкими, трескучими криками проносятся прямо над нами.

' В окружавшем нас лесу, да и в реке кипела жизнь, но она была скрыта плотной зеленой завесой растительности и темной, коричнево-красной водой. И лишь изредка жизнь выплескивалась на освещенное солнцем пространство огромной голубой, с металлическим блеском, бабочкой морфидой, гигантской, двухметровой, выдрой лондрой, показывающей над водой голову с темными выразительными глазами, или кайманом, бросающимся в реку при нашем приближении. И еще здесь водились дельфины — нет-нет, я не оговорился, именно дельфины. То, что в Амазонке живут пресноводные дельфины с мелодичным названием «ития», известно многим, но встретить их в верховьях Куэйрос, где ширина русла не более десяти метров, было просто удивительно. Они всплывали рядом с байдаркой, шумно выдыхали воздух и исчезали — но ненадолго. Их явно интересовал странный предмет, неуклюже двигающийся против течения. Забавный случай, приведший нас в невольное замешательство, произошел, когда мы остановились передохнуть на берегу, на узкой полоске кварцевого песка. Глубина около берега была не более полуметра, течения в образовавшейся заводи почти не было, как вдруг на поверхности воды появился огромный лоснящийся горб, который довольно бы

стро стал двигаться на нас. Казалось — еще миг, и из черной реки поднимется чудовище, но вместо этого раздался характерный дельфиний вздох. Что делал дельфин в реке, которая от его движений выходила из берегов, осталось для нас загадкой.

ЧЕРНАЯ РЕКА

Теперь о самой реке. Куэйрос — типичная представительница малых черных рек. Наверное, не многие слышали, но многим интересно будет узнать, что бассейн великой Амазонки состоит из вод двух типов: белой и черной. Белая вода, мутная, богатая питательными веществами, — это, собственно, и есть Амазонка. Ее главный приток, Риу-Негру, несет в основном черные воды. Черная вода чиста и прозрачна, но ее цвет ближе всего к цвету пепси-колы — из-за растворенных в ней гуминовых кислот.

Сроки проведения нашей экспедиции — с сентября по ноябрь были выбраны с учетом низкого уровня воды в это время и незначительных осадков. И, хотя в иных местах берега остались полузатопленными, основная их часть поднялась на полуметровую высоту, а обнажившиеся пляжи не только дополнили картину буйной растительности ослепительно белым песком, но и оказались идеальными площадками для ночевок. Впрочем, несколько раз река показала-таки свой норов. Однажды мы поставили палатку на узкой полоске песка; над головой было чистое звездное небо. Все предвещало относительно спокойную ночь, но где-то около двух часов пополуночи вода вошла под полог, и ее уровень поднимался так стремительно, что мы с трудом успели убрать в лодку аппаратуру и часть вещей. В довершение ко всему пошел дождь. Отступать было некуда. Сельва по берегам — это сплошная стена, особенно ночью. Рассвета дожидались под ливнем, по колено в воде. Впрочем, случалось и по-другому — когда привязанная у крутого берега байдарка к утру зависала на швартовочном конце. В целом суточные колебания уровня воды иногда достигали полутора метров, что, вероятно, было связано с выпадением осадков в отрогах Гвианского нагорья.

В один прекрасный день на очередном повороте реки нас ожидал сюрприз. Те, кто представляет сель-ву краем, кишащим дикими зверями, вряд ли поймет, насколько редким и неожиданным было открывшееся нам зрелище: на берегу, примерно в десяти метрах от лодки, стоял ягуар. Можно месяцами бродить по тропическому лесу и ни разу не увидеть это прекрасное животное. К сожалению, наблюдать его нам довелось недолго — зверь бесшумным прыжком скрылся в прибрежных зарослях. Я не выдержал искушения и, осозна

ВОКРУГ СВЕТА А в г у

35