Вокруг света 1995-10, страница 53

Вокруг света 1995-10, страница 53

газин, и автозаправка. Все машины, даже полицейские с синей мигалкой, дисциплинированно притормаживали у будочек контролеров: дорога платная. Шофер протягивал карточку, через секунду ему возвращали ее со словами: «Arrivederci, signore!»

«До свиданья, синьор», «До свиданья...» Эти слова, повторенные на «Дороге Солнца» многократно, я воспринимала по-своему: до свидания с Флоренцией осталось столько-то...

...Просторная долина, залитая мягким солнечным светом. Округлые линии холмов, окружающих ее. Зелено-муаровая лента Арно с черточками мостов. По обоим берегам реки — крыши, крыши, крыши. Над этим красным черепичным морем возвышаются дворцы, башни с зубчатыми наверши-ями, колокольни, купола. Самый большой и высокий купол, облицованный кирпичом, венчает собор Санта-Ма-рия дель Фьоре. Рядом — серо-коричневая башня-колокольня. Купол создал в XV столетии архитектор Брунел-лески, а колокольню веком раньше возвел архитектор Джотто. Их творения так и называют — колокольня Джотто, купол Брунеллески, и без них невозможно представить панораму Флоренции.

Исторический центр города заповедан. И мы, подобно другим гостям города, которых немало во Флоренции даже в эти зимние дни, свободно, не опасаясь машин, идем по широким площадям и узким улочкам, любуясь желтовато-серыми (цвет флорентийского песчаника) домами, стенами палаццо с высокими закругленными окнами, скульптурами, фонтанами, старинными фонарями, арочными стенами оград... Мое внимание привлек фасад одной из церквей — он был прикрыт гигантской фотографией. Что, почему? Оказалось, идет реставрация. Но чтобы человек мог представить, как выглядит эта церковь, ему — вместо строительных лесов и пыли — предлагают фотографию фасада в натуральную величину. Эта деталь подсказала, что меня, обыкновенного туриста, в этом городе всегда ждут.

Флоренцию мастера возводили веками, мастера великие. Многое, созданное ими, приходится на XV — XVIII столетия, когда правили городом знаменитые Медичи. Скульптура Медичи «Старшего»— Козимо I стоит и сегодня на площади Синьории. Уже четыре столетия восседает благородный герцог на коне, наблюдая жизнь любимого города и как бы напоминая горожанам об идеях Гуманизма и Возрождения...

Сегодняшним флорентийцам выпала судьба хранить то, что было создано их предками. И, забегая вперед, скажу: они делают это истово, черпая в своей истории духовную силу и понимая, что произведения искусства живут лишь тогда, когда их видят.

...Собор Санта-Мария дель Фьоре (Св. Мария с цветком) — один из величайших соборов мира. Его фасад, созданный взамен прежнего в прошлом веке, украшает белый мрамор из карьеров Каррары, зеленый из Прато, розовый из Мареммы — нежнейшее переплетение линий рождает впечатле

ние кружева; эта тонкая цветовая гамма контрастирует с красно-кирпичным цветом словно парящего в небе купола. Брунеллески предполагал, что внутренний свод купола будет белым. Но в XVI веке он был расписан, и вот уже более столетия флорентийцы требуют вернуть своду первозданную белизну, чтобы все было, как задумал Брунеллески. Наверно, это не самая насущная задача флорентийских реставраторов, но то, что дебаты продолжаются, говорит о многом. Как говорит сама за себя судьба одного открытия, сделанного в соборе уже в наши дни.

...Гулкое пространство собора. Высокие арки, стрельчатые своды, галерея, сияние витражей и мрамора. Вот она, итальянская готика — радостная, воздушная... А в подвалах собора — другое время, другой век. Там, при реставрации полов, три десятилетия назад, археологи обнаружили остатки церкви, вокруг которой строился собор и которая была разрушена в 1375 году по окончании строительства. Архитекторы, уже сегодняшние, продумали систему специальных конструкций — и теперь можно видеть фрагменты мозаики пола, настенных фресок, надгробные плиты над захоронениями прелатов и самого Филиппо Брунеллески.

В соборе хранится бюст Брунеллески — худое аскетическое лицо, огромный лоб, четко вылепленные руки... Каким он был в жизни, этот гениальный архитектор? 14 лет возводил он — без строительных лесов — свой почти стометровой высоты восьмигранный купол, секрет создания которого так до конца и не понят. Вспомнился герой повести Уильяма Голдинга «Шпиль» — наверно, та же одержимость, та же бешеная пульсация чувств и мыслей, то же стремление к совершенству... Но как легко и трудно одновременно было осуществить это стремление, когда рядом работали другие великие мастера...

Гиберти трудился в те же годы, что и Брунеллески, и рядом — в прямом смысле слова — через дорогу: в 1425 году он создавал в Баптистерии Св.Иоанна Крестителя «Врата Рая». Это восьмигранное церковное сооружение, облицованное зеленым и белым мрамором, украшают трое бронзовых ворот — Южные, Северные и Восточные. В тот год Гиберти трудился над Восточными.

Их золотое сияние ослепляет. Я подхожу вплотную к воротам, поделенным на десять панелей. На каждой из них — сцены-барельефы из Ветхого Завета. Сотворение Адама. Каин убивает Авеля. Опьянение Ноя... Любовь, предательство, власть — о многом сказал художник и своим современникам, и тем, кто в многолюдье сегодняшней улицы приостанавливается в раздумье у этих ворот. Не случайно Микеланд-жело назвал их «Вратами Рая» — настолько совершенна работа мастера. Но где следы времени, где патина веков на этих сияющих вратах? И неужели такой шедевр можно держать вот так открыто, прямо на улице? Ведь Флоренция — огромный город, где немало промышленных предприятий, и я уверена, что проблема чистоты воздуха здесь существует.

Выяснилось, что подлинник Восточных ворот, потемневших от времени,

находится сейчас на реставрации, но те ворота, которые мы видим, — совершенная копия прежних. После реставрации подлинник будет храниться в Музее произведений искусства собора Санта- Мария дель Фьоре.

Уже потом я узнала, что знаменитая скульптура Давида работы Микеланд-жело, что стоит на площади Синьории, — тоже копия, заменившая оригинал еще в прошлом веке, а подлинник находится в Галерее Академии, где хранится богатейшая коллекция произведений мастера. И бронзовый шедевр Донателло — скульптура Юдифи также многие столетия стояла на площади Синьории; но уже в наши дни — после основательной двухлетней реставрации — скульптуру выставили на обозрение в Зале лилий Палаццо-Веккио. Так продлевается жизнь шедевров...

Интересен и факт существования музея при соборе (кстати, в знаменитой церкви Санта-Кроче, куда мы еще попадем, в бывшей трапезной, тоже разместился музей. Не полезен ли будет и нам этот опыт, именно сейчас, когда ведутся ожесточенные споры между церковью и музеями?) Так вот. Музей при соборе — так и хочется сказать: «Как войдешь, так сразу за абсидой», — хранит подлинные медальоны с колокольни Джотто, античную скульптуру, рукописные хоралы, ре-ликварии, чертежи собора XVI века...

Все это предстанет перед твоими глазами, если у тебя хватит сил и времени, чтобы «вступить за абсиду». Ну а если нет — наслаждайся улицей, которая неотделима от музея, ибо сама подобна ему.

После людской круговерти вокруг собора и баптистерия захотелось тишины. Я прошла несколько кварталов и оказалась на «Via Dante», как значилось на табличке. На этой узкой улочке семь веков назад жил Данте Алигье-ри, отпрыск старой и благородной флорентийской семьи, здесь он повстречал свою музу — юную Беатриче, дочь друга своего отца, здесь слагал сонеты в ее честь, здесь и потерял ее... На месте, где стоял дом Данте, — теперь музей. Бронзовый поэт угрюмо смотрит («Суровый Дант», как сказал Пушкин) на узкий, продуваемый ледяным зимним ветром переулок, на маленькую, закрытую домами церковку Св. Маргариты, где покоится Беатриче, на город, из которого его изгнали в разгар ожесточенной политической борьбы, заочно осудив на смерть. Уже в изгнании он создал «Божественную комедию», где есть такие строки:

«...тот страждет высшей мукой,

Кто радостные помнит времена

В несчастии»

Поэт, создатель итальянского литературного языка, умер в изгнании, проведя на чужбине около двадцати лет. Он похоронен в Равенне. Но в начале XIX века память Данте была увековечена в родной Флоренции — в церкви Санта-Кроче (Святого Креста).

Эта церковь (она находится совсем близко от улицы Данте) — одна из самых больших в городе. Знаменитый мастер Арнольфо ди Камбио начал работать над ней в конце XIII века, и не удивительно, что церковь поражает чистотой готического стиля. Перехва