Вокруг света 1996-07, страница 9
Кносс. Его руинам почти четыре тысячелетия. Что разрушило дворец царя Миноса: землетрясение или орудие варвара? На этом месте, расположенном внутри Аркадийского монастыря, взорвали порох и приняли добровольную смерть более 900 греков. Произошло это в 1866 году во время восстания против турецкого владычества. Кроносу родной сестрой! И даже Минос с Пасифаей находились в троюродном родстве. Но разве миф о Минотавре не перестал быть просто мифом с тех пор, как Эванс откопал реальный Лабиринт? Смотрите, вот он перед вами! Пусть разрушенный, пусть неправильно воссозданный, но это он, Лабиринт — «Дворец двойного топора»... Его называли так потому, что «лабри-сы» — двойные топорики — были высечены на его стенах и камнях. Две стороны лабриса означали две противоположные фазы луны: жизнь и смерть, созидание и разрушение. Громадные, отлитые из бронзы «двойные топоры» хранились в специальных залах — святилищах. Это были символы могущества критских царей — такие же неслучайные, как и высеченные из туфа гигантские бычьи рога, расставленные по всему периметру Лабиринта. Сколько в нем было комнат? Сто, сто пятьдесят, двести? Точно никто не знает, но заблудиться в них ничего не сто ило — заблудиться и в одной из комнат встретить Минотавра... Скоро уже сто лет, как археологи спорят по поводу Лабиринта. Артур Эванс считал его дворцом, Поль Фор — храмом, а Ханс Вундерлих — некрополем. Но я вам вот что скажу: главного это не меняет! — А что главное? — То, что Минотавру было безразлично, где жить: в роскошных апартаментах или среди саркофагов! — Глаза француза сузились, он наклонился ко мне и зашептал: — Послушайте, в мифе нет указаний, что Минотавр мертв. Все это со слов Тезея, который вышел из Лабиринта забрызганный кровью. А он был, мягко говоря, забывчив: бросил, обманув, Ариадну, не поменял на корабле черные паруса на белые, убив тем самым своего отца... Конечно, Те-зей победил чудовище, но никто не видел мертвого Минотавра — он остался в Лабиринте и, может быть, выжил... Заметив мою снисходительную улыбку, француз рассердился — Мне пора. Вы, я вижу, из породы скептиков, но, поверьте, археология — самая мистическая из всех наук. Отчего, скажите мне, у Дункана Маккензи — ассистента Эванса — под конец раскопок помутился разум? А ведь это он, Маккензи, а вовсе не Эванс, контролировал ход раскопок Может, он что-то увидел? О настоящем лабиринте, похоже, все забыли, а он где-то в нижнем цоколе дворца. Теперь работы почти не ведутся, теперь здесь туристы! А может быть, эти обломки стен и есть лабиринт, где томился Минотавр? — Француз показал на полузасыпанную землей древнюю кладку; ее контуры действительно напоминали лабиринт. — Пока Эванс пропадал на конференциях, Маккензи работал. Что он нашел? — вот что меня мучает... «Это паранойя», — подумал я. — Минотавр — проклятие богов, — возбужденно продолжал Патрик Фор. — Он стал причиной гибели Миноса и его царства. И он не был убит Тезеем, иначе как объяснить все беды, свалившиеся на Крит и его жителей? Я не удивлюсь, если и поныне Минотавр гуляет на свободе... — Но его же легко узнать, — неуклюже попытался возразить я. — Вы забываете, — многозначительно сказал француз, — у Минотавра человеческий след! Дом человека На следующий день я уехал в Ретимнон — очаровательный городок на берегу моря, в 80 километрах к западу от Ираклиона. Остановился в одном из отелей на набережной, носящей имя Элефтериоса Венизелоса — человека, посвятившего свою жизнь освобождению Крита. Эта длинная набережная выводит к старому венецианскому порту, где всегда царит дух изысканного греческого чревоугодия. Вся свободная площадь — от обшарпанных фасадов старинных домиков до воды с качающимися лодками — заполнена ресторанными столиками. Туристам оставлен лишь узенький проход-западня, в котором метрдотели, сменяя друг друга, выступают в роли змеев-искусите-лей. Мой карман никогда не был отягощен драхмами, и поэтому, чтобы не поддаться соблазну присесть за столик и отведать лобстера, осьминога или еще какую-нибудь морскую диковинку, я поспешил юркнуть в ближайшую пустынную улочку. Здесь пахло морем и замшелой древностью. Старый Ретимнон можно пересечь минут за десять. Поток праздных туристов, текущий от венецианского порта, мимо фонтана Римонди, мимо минарета Нератцес, вверх по улице Андистас-сиос быстро выносит на обочину Старого города — к православному храму 13 ВОКРУГ СВЕТА |
