40. Лев Толстой, страница 9

Лев Толстой

Частная тмшь

ОХОТА

Лев Толстой любил охоту страстно. Эту любовь он унаследовал от своего отца. Еще совсем мальчиком будущий писатель имел возможность участвовать в псовой охоте. Впоследствии страсть к ней укрепилась в нем, что ясно видно, например, из соответствующих глав «Детства» и «Войны и мира». Вот как описывает Толстой охоту в «Детстве»: «Вдруг Жиран завыл и рванулся с такой силой, что я чуть было не упал. Я оглянулся. На опушке леса, приложив одно ухо и приподняв дру

гое, перепрыгивал заяц. Кровь ударила мне в голову, и я все забыл в эту минуту: закричал что-то неистовым голосом, пустил собаку и бросился бежать. Но не успел я этого сделать, как уже стал раскаиваться: заяц присел, сделал прыжок, и больше я его не видел». Искоренить «охотничьи инстинкты» в полной мере Толстой не смог в себе даже тогда, когда охота стала противна его убеждениям. В последние годы охоту ему отчасти заменяла верховая езда.

Санкт-Петербург, столица великой империи.

▼ Лев Толстой верхом на лошади. Рядом — Софья Андреевна, жена писателя.

слышал от няни, называли его недорослем; что денег у него в конторе ничего уже не оставалось; что выдуманная им новая молотильная машина, к общему смеху мужиков, только свистела, а ничего не молотила, когда ее в первый раз, при многочисленной публике, пустили в ход в молотильном сарае; что со дня на день надо было ожидать приезда земского суда для описи имения, которое он просрочил, увлекшись различными новыми хозяйственными предприятиями. И вдруг так же живо, как прежде представилась ему деревенская прогулка по лесу и мечта о помещичьей жизни, так же живо представилась

ему его московская студенческая комнатка... Как совсем иначе представлялась будущность молодому студенту!»

Уже осенью 1847 года Толстой уехал из деревни «в столицы» (сначала в Москву, а затем — в Петербург). В этот период он вел неопределенную жизнь: то готовился к кандидатским экзаменам, то впадал в религиозный экстаз, то хотел стать юнкером, то думал начать чиновничью карьеру, по большей же части — кутил и играл в карты. В семье его считали «самым пустячным малым», а карточные долги Толстой смог отдать лишь через много лет.