65. Федор Достоевский, страница 8

II

Жизнь и эпоха

Между литературой и заговором

«Наши»

Пожалуй, до Достоевского не было русского писателя, который вступил бы в литературу столь триумфально. В некрасовском «Петербургском сборнике» роман вышел только в январе 1846 года, но авторитет Белинского в тогдашней образованной среде был столь высок, что устного его слова хватало, чтобы возвести кого-то на пьедестал или низвергнуть с него. Всю осень 1845 года, после возвращения из Ревеля от брата, Достоевский ходил в петербургских знаменитостях. В его письмах этого времени появляются «наши» — под ними подразумевается кружок Белинского.

Эйфория молодого человека сыграла с ним злую шутку, превратив новоиспеченного гения в гоголевского персонажа. Стилистика его писем той поры сильно отдает хлестаковщиной. «Никогда, я думаю, слава моя не дойдет до такой апогеи, как теперь, — сообщал он брату в ноябре 1845 года. — Всюду почтение неимоверное, любопытство насчет меня страшное. Князь Одоевский просит меня осчастливить его своим посещением, а граф Сологуб рвет на себе волосы от отчаянья. Панаев объявил ему, что есть талант, который их всех в грязь втопчет. Все меня принимают, как чудо. Я не могу даже раскрыть рта, чтобы во

▼ Графический портрет Достоевского, в 1847 году его приятелем и однокашником училищу К. Трутовским.

Петербург на картине М.

середины 1840-х годов Воробьева.

всех углах не повторяли, что Достоевский что-то сказал, Достоевский что-то хочет делать. Белинский любит меня, как нельзя более...»

Увы, этой любви был отпущен короткий срок. Уже после публикации в «Отечественных записках» «Двойника» (в феврале 1846 года) пыл восторженных хвалителей заметно охладел. Белинский еще продолжал отыскивать достоинства в произведениях своего протеже, но вскоре и он «умыл руки». «Хозяйку», вышедшую из печати в конце 1847 года, он уже назвал «ерундой страшной», чуть позже обмолвившись в письме к П. Анненкову: «На-

► Этот поздний портрет Николая Спешнева датируется 1872 годом.

Ключевая фигура

ПРОТОТИП СТАВРОГИНА

Тон в «дуровском» кружке задавал Николай Александрович Спешнев (1821 — 1882). Будучи сыном богатых помещиков, он мог позволить себе многое. Спешнев учился в Царскосельском лицее и Петербургском университете, после чего четыре года (1842—46) провел за границей, где изучал историю тайных обществ и стал исповедовать коммунистические взгляды. Именно «коммунистом» он рекомендовался знакомцам. Красавец, богач, умница, Спешнев сводил с ума женщин и, несмотря на свою внешнюю холодность и культивируемую загадочность,

очаровывал приятелей. Достоевский называл его «своим Мефистофелем», сознавая собственную странную зависимость от этого человека. Некоторыми чертами спешневского характера он позже наделил Ставрогина, одного из главных героев романа «Бесы». В Сибири получивший десять лет каторги Спешнев оставил о себе добрую память — он, в частности, был первым редактором «Иркутских губернских ведомостей». В начале 1860-х годов бывший петрашевец активно участвовал в проведении крестьянской реформы в Псковской губернии.