Юный Натуралист 1972-05, страница 20

18

Березки зазеленели! Тонкие ветки густо унизаны мелкими сборчатыми листочками. Возьмешь такой листочек в руку, а он клейкий-преклейкий и необыкновенно душист. Воздух теперь в березняках свеж, ароматен и заметно сдобрен легкой пыльцой. Ведь белоствольные деревья, обзаводясь листвой, еще и цветут. Майский ветерок отряхивает соцветия-сережки, клубит пыльцевые зерна в нарядных кронах, ласково перебирает ручьистые косы ветвей. А где-то рядом вздыхает кукушка. Жалобное «ку-ку» раздается с утра до вечера. Голоса леса со всех сторон,

Отцветает черемуха. Лепестки осыпались к подножию кустов, а на длинных кистях завязались зеленые бусинки плодов. Самое время обзаводиться листвой дубу. Наклюнулись крепкие почки, выдвинули маленькие листики, и корявые сучья сразу преобразились. К тому же и цветы красят. Даром что неприметные, а все-таки есть. «Дуб одевается — скот наедается», — услышишь от пастухов. Стало быть, на пастбищах трава отросла такая, что ее вдосталь хватает и коровам и лошадям.

В нашей стране давно живут и неплохо себя чувствуют гости из Северной Америки — ондатры. Кое-кто называет ондатр водяными крысами, но это неправильно. Водяная крыса куда меньше. Да и ведет она себя совсем по-другому, особенно зимой. Летом и водяные крысы, и ондатры живут около воды, роют в берегах глубокие норы и питаются всякой водной растительностью. С наступлением зимы водяные крысы часто уходят от реки или озера, поселяются под стогом сена, вблизи овощехранилищ и частенько посещают подполы в домах, где хранится морковь и картошка. Ондатры же на зиму остаются жить в своей старой норе. Нора эта длинным ходом соединяется с водой, и зверьки даже в самые глухие морозы преспокойно выбираются в воду и плавают там, собирая остатки растительности.

Когда озеро мелкое, с пологими берегами, ондатры устраивают в густых зарослях хатки, как бобры, и живут в них и зиму и лето.

Так было и на нашем озере — то там, то здесь среди тростника летом

^школа^ - СЛЕДО-<\ ⁵. ПЫТ^^Л

я встречал хатки ондатр, видел и самих зверьков, когда они бесшумно выныривали и плыли к своему домику, держа в зубах только что собранные стебельки осоки. Но потом что-то случилось, и ондатры покинули наши места.

Остались на озере лишь водяные крысы. Иногда они поселялись зимой под моей лодкой, которую я переворачивал кверху дном. Сверху лодку заносило снегом, а внизу оставалось свободное пространство, где и в самые лютые морозы было тепло. С наступлением весны я переворачивал лодку и всегда видел на земле много ходов, прорытых водяными крысами. Здесь крысы на зиму устраивали свои гнезда и отсюда отправлялись в разбойные набеги по подвалам и погребам.

Однажды во время зимнего похода собака вдруг подошла к какому-то бугорку и принялась раскидывать снег. Бугорок этот был метрах в двадцати пяти от озера. Я подошел к собаке, отвел ее в сторону, присел на корточки и стал внимательно разглядывать, что она там отрыла. Под снегом собака успела немного покопать мерзлую землю, но я не смог отыскать никакого входа, который подсказал бы мне, чья это нора.

Неужели собака ошиблась и копала просто так? Этого не могло быть — моя лайка никогда в таких случаях не ошибалась, — кто-то здесь живет. Каждый день навещал я таинственный бугорок, но долго не мог отыскать никаких еле-