Юный Натуралист 1972-12, страница 53

54

умение, чтобы выбраться из картонной коробки, куда был определен на жительство. А когда это ему не удалось — потребовал еду! Поймали мошку, комара, муху... Эта подачка только разожгла аппетит малыша. Непросто оказалось накормить его: чем больше исчезало в его миниатюрном чреве насекомых, тем шире разевал он рот.

— Ну, попала ты, дочка, в историю: теперь только и дела у тебя будет — ловить мошкару, — сокрушенно вздыхал отец.

Чтобы удовлетворить запросы птенца «в хлебе насущном», пришлось Смирновым организовать на отлов мошек и мух детвору соседних домов. Вот тогда-то и узнали ребята на собственном опыте, как трудно приходится ласточкам-родителям прокормить свой выводок. Тут с одним-то запарились!

Поили птенца вначале необычным образом: из пипетки воду закапывали в клюв — кто-то из знатоков посоветовал. Ну а когда малец подрос, сам научился пить из блюдечка. Напьется — и бултых в посудину освежиться.

Утром первой в доме просыпалась птица. Чуть рассветет — она уже «на ногах» — подавай ей завтрак. Ласточке дела нет, что хозяевам еще поспать хочется. Сядет на плечо то одному, то другому спящему и клювом тюк-тюк: подъем! Хозяева сердятся для порядка:

— Отстань, побирушка!

Нет, не отстанет. Вынь да положь ей пяток-десяток мух!

Но вот настало время возмужавшему, окрепшему птенцу покидать гостеприимный кров. Летать и ловить мух научился он мастерски — теперь не пропадет. Вынесла девочка птенца во двор, разжала ладони — лети! И ласточка улетела...

Каково же было удивление и радость Смирновых, когда под вечер птица вернулась. Влетела в открытое окно, уселась на стол, за которым ужинала семья, и громким писком потребовала своей доли.

Вот так и прописалась на постоянное место жительства в квартире Смирновых ласточка. Ей и имя дали — Чивика. И фамилию — Смирнова. Вся деревня так ее и величала — Чивика Смирнова.

До чего же доверчивая была птица! Людей совершенно не боялась, потому что видела от них только добро. Крикнет ей любой: «Чивика!» И она тотчас садится ему на ладонь. Помашет крыльями, пощебечет — вроде как поприветствует. Знает, плутовка, что за это непременно перепадет ей угощение.

Вначале избегала Чивика встреч с другими ласточками. И смотреть на них не хотела. Поднесут ее, бывало, к зеркалу.

Глянет она на свое отражение, нахохлится и хвостом к нему поворачивается. Девчата хохочут... Но природа брала свое. Появились у Чивики друзья из ее племени. Стала она прилетать в дом Смирновых все реже и реже. Скучали по ней хозяева. Да и как же иначе: два месяца «бок о бок» прожили.

Вечером за ужином уж кто-нибудь обязательно с грустью заметит:

— Сегодня опять не прилетела к нам Чивика.

Дочка в слезы.

— Ну что же делать-то? — успокаивает ее отец. — Ты вот тоже вырастешь большая и упорхнешь из нашего гнезда.

— Так я все равно приезжать к вам буду... каждое лето.

Тут и бабка не выдержит, свое резюме вставит:

— Ты себя с ней не ровняй. Она пернатое существо — в ней мозгов с горошину. Нешто понять ей, как тут из-за нее убиваются.

А уж когда прилетит Чивика, радости у всех в доме — будто праздник. Первая забота — угостить. Только теперь у ласточки не было уж того аппетита — видно, появились другие заботы. Возьмет пару мух для приличия, помашет крыльями и в окно.

В. ПАШИН