Юный Натуралист 1973-10, страница 27

34

вил пальто, хотел накрыть им клетку. Однако кролик сидел в клетке совершенно спокойно и глядел на нас. Выждав минутку, я осторожно протянул руку к проволочной решетке и тихо поскреб ее пальцем. Можете представить мое удивление, когда тепоринго сделал маленький прыжок, подошел к решетке и понюхал мой палец! Крольчиха держалась так невозмутимо, словно мы поймали не дикое, а домашнее животное.

Налюбовавшись нашим трофеем, я решил, что лучше всего сейчас же отвезти крольчиху в Мехико и посмотреть, как она себя будет чувствовать. А потом уже продолжить отлов.

Возвратившись в город, мы поставили клетку с тепоринго на газету, которую расстелили на полу среди гостиной. А сами помчались на базар и накупили столько всяких плодов, овощей и зелени, сколько могли унести. Вернулись.— тепоринго держится все так же невозмутимо. Тогда мы принялись тщательно готовить крольчихе еду, ведя строгий учет, сколько и чего мы ей дали. Нам важно было знать, что она съест, какая пища ей придется по вкусу. Положили угощение в клетку, накрыли ее и вышли.

А когда часа через три пришли домой, я осторожно снял с клетки покрывало — съела хоть что-нибудь? Снял без особой надежды: во-первых, животному после поимки нужно немало времени, чтобы освоиться; во-вторых, корм был непривычный для крольчихи. Стоит ли говорить, что я не поверил своим глазам, обнаружив, что крольчиха почти все съела. Нетронутой осталась только одна трава, которая не пришлась ей по вкусу. Понравллось крольчихе даже яблоко, а я думал, что она к нему не прикоснется. Теперь надо было несколько дней подождать, чтобы убедиться, что новая диета не повредит нашему тепоринго, не вызовет энтерита или еще ка-кого-нибудь опасного недуга, способного убить не только кролика. И все-таки отличное начало!

На другой день я с Диксом и Шепом совершил поездку по деревням. Только в двух местах колонии тепоринго находились достаточно близко от поселения. Мы переговорили с местными старостами, объяснили, что нам нужны кролики, и предложили уплатить за каждого пойманного тепоринго цену, которая потрясла бы любого мексиканца.

Два дня я не сводил глаз с нашего кролика — не появятся ли признаки тревоги или недомогания? Но пленница вела себя спокойно и с удовольствием съедала почти все, что мы ей предлагали.

Наше пребывание в Мексике подходило к концу, и хотя мы чего-то достигли, от одной крольчихи мало проку. Я мечтал о

десяти тепоринго, да чтобы было не меньше четырех самцов. Тогда у нас будет колония, от которой можно получить достаточное потомство.

Убедившись на деле, как трудно поймать тепоринго, я оставил мысль отловить тол-стоклювого попугая. Но неожиданно мне рассказали об одном торговце животными, чья лавка находилась на краю города, и мне захотелось побывать в лавке. Как же я обрадовался, когда увидел в клетке три пары ярких буйных толстоклювых попугаев с озорными глазами! Я приобрел все три пары и с торжеством доставил их домой. Птицы были совершенно здоровыми, молодыми, и Шеп не мог от них оторваться.

Шли дни, мы регулярно наведывались в деревни, и нам регулярно докладывали, что стараются, копают, да только никого поймать не могут. У меня не было оснований им не верить. Напротив. Оставалось только повысить обещанное вознаграждение за тепоринго до астрономических размеров.

И вот в один прекрасный день фортуна будто повернулась к нам лицом. Мы отправились в очередной объезд деревень. Стоило нам въехать на пыльную главную улицу одной из них, как по сияющему лицу выскочившего навстречу старосты мы поняли, что лед тронулся. Староста провел нас во двор своего дома, и мы увидели трех тепоринго. Все живы-здоровы, и все спокойно сидят в клетках с таким же невозмутимым видом, как и пойманная нами крольчиха. Но моя радость слегка померкла, когда мы выяснили, что все три кролика оказались самками. Ладно, четыре крольчихи лучше, чем ни одной. Мы рассчитались с ликующим старостой и повезли крольчих в город. В виде эксперимента двух поместили в одну клетку, но выяснилось, что у них неуживчивый нрав, так что пришлось держать всех зверьков поодиночке.

«Новоселы» так же легко, как и наша крольчиха, привыкли к новому корму — отличный признак. Но времени оставалось в обрез. Через несколько дней Шепу предстояло вылетать на Джерси. А мы, как говорится, не выполнили плана по тепоринго. И хуже всего, что нет самца.

В отчаянии я решился на последнюю меру, взял с собой Дикса переводчиком и поехал в министерство земледелия к доктору Моралесу. Объяснил ему, что после стольких усилий и затрат вернуться на Джерси только с четырьмя самками — все равно что потерпеть полный крах. Нельзя ли переписать выданное мне разрешение на имя Дикса? Он попытается добыть еще шесть вулканических кроликов. Хоть один-то из них будет самец! Доктор Моралес отнесся сочувственно к моей просьбе и тот

час согласился оформить разрешение на имя Дикса.

Последующие сутки были наполнены лихорадочной деятельностью. Надо было смастерить транспортные клетки для тепоринго, а главное, клетку для толстоклювых попугаев — не только легкую (ведь им лететь на самолете), но и достаточно прочную. Ибо наши попугаи были наделены такими мощными клювами, что им ничего не стоило за четверть часа разбить в щепки обыкновенную деревянную клетку, а мне вовсе не хотелось, чтобы птицы вырвались на волю в самолете.

И вот пришла пора Шепу лететь с драгоценным грузом. Уже через три дня со-, стоялся телефонный разговор с Джерси. Кэт доложила, что вулканические кролик^ и попугаи прибыли благополучно. Кролики освоились, попугаи тоже, все в порядке. Я облегченно вздохнул. Теперь дело за Диксом.

• Наконец все итоги подведены, мы отправились в Веракрус и сели на пароход. Кончилась наша увлекательная и тревожная мексиканская экспедиция. Если Дике справится с задачей, и пришлет нам самца тепоринго, можно будет считать ее вполне удавшейся. А пока оставалось только надеяться.

Прибыв на Джерси, я стремглав помчался к клеткам, где держали крольчих. Я уже знал, что на девятнадцатый день старшая крольчиха произвела на свет двойню,! и первые двадцать четыре часа все как будто шло благополучно! А потом крольчат нашли мертвыми.

Шли недели, а от Дикса ни слова. Я уже заподозрил, что ему попросту надоели вулканические кролики. И вдруг однажды утром телефонный звонок. Мистера Дар-релла вызывает Мексика. Это был Дике. Он сообщил, что ему удалось наконец добыть шесть кроликов, из них два — самцы. Он только что кончил мастерить транспортные клетки и отправляет тепоринго в ближайшие двадцать четыре часа. Я записал номер рейса и прочие подробности.

Когда клетка прибыла в зоопа-рк, мы осторожно, сдерживая нетерпение, сняли мешковину и заглянули внутрь. Пять живых, хотя и несколько «озадаченных» кроликов. И один мертвый. Мы бережно извлекли всех тепоринго из клетки. Нужно ли говорить, что мертвый оказался самцом. Осталось четыре самки и один самец.

Регулярно мы проверяли крольчих. Время от времени помещали к ним в клетку самца на несколько часов. И не спускали с тепоринго глаз, потому что они очень вспыльчивы и нельзя было допустить, что-¹ бы последний самец был убит разозленной крольчихой.

И настал день, когда мы обнаружили.

что одна из самок устроила у себя в спальне гнездышко из соломы, выстланное ее собственной шерстью. А в гнездышке лежали два крольчонка. Понятно, мы ликовали. Начались повседневные наблюдения. Малыши хорошо росли, и мы все больше задирали нос. Видно, мы чересчур зазнались, потому что судьба, как это часто бывает в таких случаях, не замедлила преподнести нам несколько неприятнейших сюрпризов.

Началось с того, что однажды утром мы нашли погибшего крольчонка. Каким-то непонятным образом он запутался в прутике и задохнулся. А уцелевший крольчонок был самкой.

Потом умер наш взрослый самец. Вскрытие показало, что причиной его смерти было заболевание, очень трудно распознаваемое на первых стадиях. Мы немедленно дали остальным кроликам для профилактики сульфамезатин. И тем не менее две крольчихи погибли от той же болезни.

В итоге мы, что называется, вернулись на старт. Несколько самок и ни одного самца. Тогда я опять отправил письмо доктору Моралесу с рассказом о наших злоключениях. Объяснил, что без самца наша коллекция неполноценна, но кое-что нам все-таки удалось сделать, так что наши усилия не были тщетными. В частности, доказано, что тепоринго можно содер-, жать в неволе, к тому же на., гораздо- меньших высотах. Установлено, что вулканические кролики размножаются в неволе. Так, может быть, Диксу Бранчу будет позволено попытаться поймать для нас еще несколько тепоринго?

К моей великой радости, пришел утвердительный ответ. Надеюсь, что в конечном счете нам больше повезет, и в коллекции Треста появится плодовитая колония тепоринго — этих симпатичных маленьких зверьков.

Дж. Даррепп

Сокращенный перевод с английского Л. Жданова