Юный Натуралист 1974-02, страница 3
2 вых досок, на которых тусклыми наплывами стыли капли воды. Тарахтел движок, откачивая из траншеи воду, и она скатывалась с груды наброшенной земли по голубоватому ледяному желобу. На другой стороне Мойки в железном тигле полыхал огонь (строители растапливали асфальт). Пламя неистово бушевало и было бездымным, сухим. Рудольф Александрович будто не замечал ничего вокруг. Видно, слишком многое напомнили ему и »та мирная траншея, и »то пламя в железном тигле. И виделся, наверное, ему город, изрезанный окопами, выставивший навстречу врагу острые стволы зенитных батарей и бетонные пирамиды противотанковых надолб. Тот сурово-молчаливый, страшный в этой своей суровости Ленинград первой студеной зимы героической обороны. Нет, ему, очевидцу, никогда не забыть трудной зимы. С леденящими ветрами и жестокими морозами. Без электричества и водопровода. С желанным, но редким огнем железных печурок в домах, с длинными саночными колеями к прорубям на Неве. То были первые блокадные месяцы, а потом неделя за неделей складывались в беспримерную цифру 900, в то огромное количество дней обороны, которых не знала раньше история. Многое вместили они. Горечь потери близких и радость встречи первых полуторок с хлебом, прибывших через Ладогу по ледовой «Дороге жизни», непоколебимую твердость живых и ненависть к врагу, озверело обстреливавшему город. И конечно, постоянную веру в победу, что придавала силу, рождала мужество, героизм, стойкость! То было трудное время, но ленинградцы выстояли, выстоял город, где не было различия между фронтом и тылом, где каждый житель считал себя солдатом, а каждый солдат стоял насмерть. Сколько примеров самоотверженности сохранила память народная, донесли газетные страницы тех дней, дневниковые записи очевидцев! Были среди них и бесхитростные рассказы о мужестве ребят, об их делах в помощь фронту. Рудольф Александрович тоже вел дневник. Учитель по профессии, он в первую очередь заносил в тетрадь фронтовые были о юных героях, сам искал случая встретиться с ребятами, и не раз за такое упорство судьба вознаграждала его. Вот первая запись из фронтовой тетради. Не помню, почему у нас начался этот разговор. Может быть, потому, что мой собеседник, начальник штаба артиллерийского полка, до войны тоже был учителем. А возможно, и потому, что в этот день было первое сентября. Капитан достал часы, глядя на бегущую стрелку,, мечтательно сказал: — А там уже идет первый урок. «Там» — это значило на Большой земле. А «здесь» — это на маленьком клочке суши, который в самом деле был так мал, что люди называли его «пятачком». Ораниенбаумским «пятачком». Оставшийся в тылу врага героический гарнизон хорошо знал, какое имел значение этот «пятачок» для обороны Ленинграда, и поэтому в кровопролитных боях отстаивал каждый вершок непокоренной земли. — Да, — продолжал капитан, — я еще не рассказал вам о ребятах, с которыми встречаюсь сегодня. Рядом с нашим участком есть колхоз и там бригада школьников. Вот уже два года они помогают громить врага. Капитан хотел добавить еще что-то, но тут раздался взрыв. Где-то поблизости упал снаряд. И сразу заверещал телефон. Капитан взял трубку, стал слышен чей-то басистый голос на другом конце провода. Положив трубку, капитан направился к выходу. С порога обернулся. — А у этих ребят вы обязательно побывайте! В бригаду я выбрался только на другой день. Это были удивительные ребята. Самому младшему — Феде — едва минуло девять лет, а самому старшему — Сереже Круглову — шел четырнадцатый. До войны Сережа занимался в юннатском кружке, хорошо знал, как выращивать овощи, и поэтому ребята избрали его бригадиром. До вчерашнего дня вдоль поля тянулись зеленые рядки моркови, картофеля, ровные голубые борозды капусты. Ребята смотрели на огромные кочаны, на сочную Научно-популярный жу йк влкс„м н Центр,а 1£] Всесоюзной пионерской I I LI fti \ I л 11Д И организации имени В. I ■—•в Журнал основан в 1928 © «Юный натуралист». 1974 г. |
