Юный Натуралист 1975-10, страница 27

25

европейские ботаники знали только засушенные растения в гербариях) доставил в Лондон английский путешественник Эллис. Вскоре мадагаскарские диковинки появились в Германии, а в конце пятидесятых годов и в России, в Петербургском ботаническом саду. Вы думаете, за 120 лет эта королева водных растений, как ее окрестили, широко распространилась среди ботаников и любителей водных растений? Ничуть не бывало! Более 300 видов водных растений были ввезены после увирандры (большинство за последние 15—20 лет) и широко расселились по оранжерейным бассейнам и аквариумам. А «королева» по-преж-нему редка и недоступна. Почему?

Оказывается, ей и вода нужна особая: очень мягкая, почти без солей, но в то же время питательная (а питательной она становится именно благодаря растворенным в ней солям). И свет ей нужен особый: очень сильный, но от сильного света она страдает, листья обрастают водорослями, разрушаются. И движение воды ей нужно: в несменяемой воде она гибнет, а свежая из-под крана ей не нравится. И вообще ей не нравятся методы очистки воды на городском водопроводе, загрязненность воздуха в городах и даже телевизионные волны, пронизывающие весь город.

Немало мучений доставляет увирандра ботаникам и любителям растений. Хотя приток новых корневищ из Мадагаскара все растет, встретить ее можно очень редко: большинство растений живут в неволе не более 3—4 месяцев. А размножать удивительную решетку удается немногим — по пальцам можно перечесть этих специалистов во всех странах Европы.

А между тем... А между тем 100 лет назад московский аквариумист А. И. Гамбургер демонстрировал на выставке в Москве 40 (сорок!) кустов увирандры. И некоторые имели по 80—100 лйстьев! Во всех солидных статьях об этом растении обязательно упоминается коллекция Петербургского, а затем Ленинградского ботанического сада, как одна из крупнейших в Европе.

Огромные кусты этой увирандры размножались не только цветками и семенами, но и отростками. Корневища были не шаровидные, а длинные, ползучие. На них образовывались глазки, как на картофеле, и

из глазков шли дочерние кустики. Черешки листьев были короткими, а сами листья, хотя и напоминали широколиственную форму, отверстий имели гораздо больше, и напоминали эти отверстия удивительно правильные прямоугольники. И периода покоя эта увирандра не знала, росла круглый год, не сбрасывая, как другие, на зиму листья.

Коллекция увирандр пережила бурные дни революции, годы интервенции и гражданской войны. Увирандры дожили до 1941 года. В тяжелейшие голодные и холодные зимы блокадных лет ленинградские ботаники сохранили это редчайшее растение. Когда бомбы разбили оранжереи, один из садоводов взял увирандры домой. Он сумел сохранить «королеву» водных растений; несмотря на то, что корневища ее были вполне съедобны и вкусны, как картофель. Существовала эта коллекция и в сороко-вые-пятидесятые годы. Но растения все мельчали: никак не удавалось подобрать им подходящие условия. Что-то менялось, в режиме содержания, а что именно, уловить не удавалось.

Коллекция погибла. Возобновить уви-рандру в наше время не проблема. Так решил я и написал своим коллегам за рубеж. С тех пор двенадцать раз получали мы посылки с корневищами увирандры. И все не то. Все четыре описанные выше формы были в этих посылках. А нашей, коллекционной — ни разу.

Естественно, возник вопрос, что за форма была у нас? Гамбургер привез ее из Германии. У немецких ботаников она получила название «ростокская». Но ни в Рос-токе, ни в Лейпциге эта увирандра не уцелела. Написал я коллегам в Париж и Голландию, но и там увирандра с горизонтальным корневищем исчезла. Откуда привезли ее? В каком районе Мадагаскара ее раздобыли, осталось неизвестным.

И Вдруг... Потсдам сильно пострадал в годы войны. Но парк Сан-Суси уцелел, уцелели и оранжереи ботанического сада. Здесь и сохранилась «ростокская» форма увирандры, одна из интереснейших разновидностей этого растения. Может быть, она поможет нам раскрыть некоторые тайны удивительной решетки?

М. Махпин

4 «Юный натуралист» № 10