Юный Натуралист 1979-10, страница 42

46

к широкой синей ленте холодного Каа-Хема.

Я взобрался сюда за черной смородиной, кусты которой густо разрослись меж обомшелых камней, Внизу смородину дап-но обобрали, а здесь она отяжеляла ветии кустов крупными гроздьями глянцевито-черных ягод,

Ведро быстро наполнилось, и прежде чем начать обратный путь, я огляделся,

Внизу, в долине Каа-Хема, было еще жарко и сухо, в здесь, в вышине, дул довольно прохладный ветер, везде был влажный мох, от камней ощутимо тянуло холодом, и где-то тоненько гулькала струйка воды, Стояла тишина, лишь наредка нарушаемая сварливой трескотней кедровок да доносящимися с берега Каа-Хема голосами рыболовов,

И вдруг кто-то тоненько и сердито заверещал \ моих ног, Bat Да это бурунду-«ишка! Почти рядом с моим огромным сапогом вытянулся он желтовато-бурым полосатым столбиком, забавно надув щечки, сверкая похожими на смородинки глазками и нервно подергивая прямым, похожим на лг новый ершик хвостиком, бурундучок дергался и непрестанно раздраженно верещал, Было похоже, что он ругал меня на чем свет стоит, конечно, по-своему, по-бурундучьи,

— Ишь ты какой! Это что же? Из владений своих изгоняешь? Иди-ка лучше сюда, поближе, да и поговорим ладком, — говорю я бурундучишке, протягивая руку.

Но он отскочил, забежал на ближнюю глыбу и снова возмущенно заверещал, словно приглашая а свидетели и скалы, и

сварливых кедровок, и деревья, что, мол, вот, полюбуйтесь: пришел незвано-непрошено, да и уходить не хочет!

— Ладно, не волнуйся, — говорю, — вот отдохну немножко и уйду. И ничего-то мне твоего не нужно!

Но бурундучишка и слушать не хочет, прыгает по камням, верещит, стрекочет — выгоняет прочь без всяких разговоров. Вот ведь какой непонятливый попался.

— Ну так и быть, — говорю, — уйду я от твоих кладовых, найду другие камни, чтобы посидеть.

Спустился метров на десять и на другом камне уселся.

Сижу, отдыхаю перед спуском, вокруг поглядываю. Ну а где мой бурундучишка? А, вот он, как раз возле тех камней, где сидел я в первый раз. Осмотрелся он и юркнул в какую-то щель. Исчез. И почти сразу же обратно выбежал. И чем-то он мне иной показался. А, вот оно что! Щеки похудели. Выходит, плут принес что-то в защечных мешочках, а при мне прятать побоялся. Но что? Орехи? Но поблизости кедров нет, а издалека он носить не станет. Ягоды? Но сейчас еще они испортятся. А бурундучишка — хозяин дельный, гнилое да плесневелое запасать не станет.

А пока я раздумывал так, бурундучок убежал в смородинник и скоро вновь появился у щели в камнях с раздутыми от ягод щечками. А потом еще раз и еще, будто челночок сновал он туда и сюда, пополняя свой зимний запас,

Так неужели бурундучок ошибся и через какую-нибудь неделю-другую от его запаса останется раскисшая, заплесневелая кучка испорченных ягод?

Этот вопрос так заинтересовал меня, что, оставив ведро, я вновь поднялся наверх, к бурундучьему хранилищу, Aral Вот она — щель под крупной глыбой, Ну-ка посмотрим, что там?

Бедный бурундучишка от горя совсем осмелел; прямо возле рук моих вертится, трещит, верещит, распушился весь от волнения, Оно и понятно — среди бела дня грабят!

Сунул я руку в щель под камнем и,„ будто в морозилку холодильника попал! И сразу же на груду отборных ягод наткнулся, Плотные, крупные, холодные, как льдинки,

Ай да бурундучишка! Да он тут себе не просто кладовую, в настоящий холодильник устроил,

Похвалил я бурундучка за догадливость и пошел вниз. А он проводил меня взглядом с камня и скорее и холодильник свой юркнул — проверять, Потом выскочил, посмотрел мне вслед, подергал хвостиком и вновь забегал от смородинники до холодильника под камнем.

В, Назаров