Юный Натуралист 1981-02, страница 33

46

фронтовой друг яшка

I Только что окончился киносеанс. Демонстрировали фильм «Одинокий волк». Сюжет его несложен: один из учеников, возвращаясь из школы домой, встретил в лесу большую собаку. Ее лапа попала в волчий капкан. Мальчик проявил недюжинную смелость. Он освободил ногу собаки. Угостил ее куском хлеба. Так началась между ними дружба.

Домой мне пришлось идти не одному. Рядом со мной шагало трое мальчишек. Около них семенила небольшая собачонка. Черненькая, с белым лоскутком на груди, хвостом-кренделем, острые настороженные уши.

Типичная дворняжка. По ее виду казалось, будто она прислушивается к тому, о чем оживленно говорили парнишки.

— Да, овчарки — это настоящие друзья. Вырастить, а потом вместе с ней на границу!

Я перевел взгляд на их спутника-дворняжку.

Она невесело бежала сзади. Казалось даже, что опустила голову. Шерсть у нее мокрая, видимо, долго ждала она своих друзей под дождем. На нее никто не обращал внимания.

Собачонка плелась сзади. Казалось, их неожиданно изменившееся отношение угнетает ее. Но она неотступно следует за своими бывшими друзьями, даже забегает вперед. Преданно смотрит им в глаза, приветливо виляет хвостиком. }

Вскоре «тройка» подошла к углу дома и исчезла за ним. Вслед юркнула собачонка. И вдруг с жалобным визгом вылетела обратно. Присела на задние лапы и тоскливо заскулила.

Меня опечалила жестокость ребят, перемена в обращении к четвероногому товарищу.

Такое отношение к собаке выглядело обидным и незаслуженным. Как раз дворняжки бывают очень верными и преданными своему хозяину.

И тут мне вспомнилась одна давняя фронтовая история.

...Было это летом сорок четвертого года. Наш минометный полк занимал тогда оборону на левом берегу реки Великой, недалеко от города Пскова. Мы удерживали там небольшой плацдарм. Был у нас на батарее солдат Саша Павлов. По военной профессии — связист. Звали мы его за веселый и добрый нрав просто Сашок. Еще как-то в ходе весеннего наступления, проходя через одну из сожженных немцами деревень, Саша увидел небольшую с грязно-рыжей пушистой шерстью собачонку. На солдата смотрела пара жалобных, но умных собачьих глаз. Боец

пожалел дворнягу, но когда бросил кусочек хлеба, то увидел, что у бедняги перебита передняя лапа. Саша сделал лубок из палок и крепко перебинтовал. Затем накормил. Жаль пса, погибнет. Словом, собачонка прижилась. Не было у Саши более приветливого и преданного друга. Куда солдат — туда и его четвероногий товарищ. На этой почве даже были неприятности. Командир дивизиона, как-то проходя по позициям, обнаружил на батарее «животину» и сделал замечание комбату. После этого солдаты решили прятать при появлении начальства бедолагу.

С чьей-то легкой руки пса назвали Яшкой. Постепенно он привык к новому имени и в ответ на оклик вежливо и торопливо помахивал хвостом. Яшка оказался понятливым псом. Сашок в свободное от дежурства время дрессировал его.

Время шло. Батарейцы готовились к наступлению. В ровиках, рядом с огневыми позициями, накапливалось все больше мин. Стреляли сравнительно редко и то отдельными расчетами и с запасных позиций.

К вечеру зона оострела перемещалась ближе к переднему краю. Саша только сменился с дежурства и закурил. У его ног вертелся Яшка. Вдруг появился телефонист.

— Нет связи! На батарее сейчас нас двое, придется тебе идти на линию. Наверно, перебило где-то нитку провода.

— Ладно. Придержи Яшку, чтоб не мешал... Я быстро вернусь.

Саша взял телефонную трубку, кусок провода и исчез за кустами. Вскоре, в том месте, где находился НП, прокатилась волна огневого налета. Мы видели, как темная стена дыма прорезалась ярко-оранжевыми вспышками.

— Уж не случилось ли чего с Павловым? — проговорил кто-то.

Свистнув Яшку, я шагнул в сторону НП. Пес кинулся вперед, наклонив голову, нюхая след. Не буду пересказывать то, что увидел в траншее. Война. Часть окопа обрушилась и засыпала проход. Яшка бросился на земляной бугор. Заскулил, затем залаял. Начал лапами отчаянно разрывать пахнущую тротилом землю.

— Сашку засыпало! Братцы, ищите скорей лопату! — Один побежал по траншее, а мы принялись, раздирая руки в кровь, разрывать землю там, где рыл ее Яшка.

— Скорее, может, еще жив! — торопил я товарища, хоть в этом и не было нужды. Через пару минут появились две саперные лопаты. Дело шло быстрее. Сначала увидели сапог, затем добрались до тела. Подняли. Павлов был без сознания. Яшка радостно лизал ему лицо и руки. Прыгал и лаял. Еще бы немного — и Саша погиб, задохнулся. Помощь подоспела вовремя, и жизнью своей он обязан прежде всего Яшке.

После этого случая Яшку стали шутливо величать Яков Александрович, присвоив ему отчество по имени его друга-связиста. А за несколько дней до начала нашего наступления произошло следующее. На рассвете, когда еще все покоились во мраке и только первые слабые лучи солнца начинали золотить кромку горизонта, а легкий пушистый туман медленно стлался над травой, из рощи появились какие-то тени. Часовой находился у блиндажа, где отдыхали минометчики. Яшка, как всегда, не спал. Что-то его задержало, пес не пошел вслед за часовым. Он вскочил на бруствер крайней огневой позиции. И вдруг увидел, как через ручей, разделявший рощицу с батареей, по шаткому мостику из бревен, в клубах сиреневого тумана, поднимающегося от воды, словно лесные призраки, крались какие-то фигуры в пятнистых костюмах.

У Яшки поднялась шерсть на загривке. Он припал на живот и пополз за ящики, что лежали недалеко от землянки. Глаза пса напряженно следили за ними... Это чужие. Их походка, незнакомый голос и запах, принесенный дыханием ветерка, напомнили псу что-то далекое, забытое. С этим голосом, запахом возникла в памяти боль в лапе. Группа из пяти гитлеровцев осторожно двигалась по территории батареи. Вот первый из них, настороженно вытянув шею, подошел

47

к ближайшей землянке. В этот миг какой-то темный комок со злобным рычанием кинулся из-за ящиков и впился острыми зубами в его ногу. Немец от неожиданности закричал. Почти инстинктивно он разрядил автомат в собаку. На батарее поднялся переполох. Часовой, услышав лай, крик, а затем выстрелы, тоже открыл огонь. Фашистские разведчики, швырнув несколько гранат и отстреливаясь, отходили назад к рощице. Один из них, срезанный меткой очередью, оборвался с мостика вниз, подняв сноп брызг. Другой упал на опушке. Вскоре в лесу застрочили наши автоматы. Полуодетые, с разгоряченными лицами минометчики собрались в круг. Посередине на примятой траве лежал Яшка. Рыжая его шерсть потемнела от крови. Лапы вытянуты. Голова безжизненно свернута набок. В глазах тусклый знак смерти.

— Спасибо, Яшка,— сказал комбат,— ты погиб как герой.

И сразу все заговорили. Стали вспоминать подробности боя.

После обеда почти все батарейцы собрались на бугре. Хоронили Яшку. Павлов сшил для него мешок из старой плащ-палатки. Над могилой его четвероногого друга кто-то из солдат поставил столбик с надписью на дощечке: «Здесь лежит Яшка!»

С. ГОРСКИЙ