Юный Натуралист 1981-05, страница 30
44 стояли, подивились, как под легким ветром неслышно, на мягких лапах, переходил дорогу белесый туман, подразнили перепелов, уже не очень уверенно твердивших свое вечное «спать пора!», и пошли выбирать место на зорьку. Теперь ружье я нес сам, хотя на удачу почти не надеялся, да, откровенно говоря, не очень-то и желал ее — со мной шел человек, которого я не хотел бы огорчить умирающей птицей. Санька сам остановил меня на узенькой бровке между двумя старыми карьерами: — Давайте тут? Место было, конечно, не лучшее. Пожалуй, даже неудобное. Но по тому интересу, с vo-торым я остановился на бровке, самое подходящее. Утки, если они остались на болотце, вряд ли не соблазнятся одним из этих карьеров, и, значит, мы увидим их, услышим ветер в их крыльях, но с воды без собаки их не достать, а на подлете взять мог только опытный стрелок — не чета нам, грешным. Так, в общем-то, оно и вышло. Сначала, еще в полусумерках, прошелестела прямо над головой пара кряковых, но мы еще не были готовы к их встрече. Затем, минут через десять, откуда-то из-за кустов неожиданно плюхнулся в воду чирок и, наверное, ужас как испугался своей неосмотрительности; хорошо, что рядом камыши оказались, было куда за-нырнуть. А потом уже совсем некстати, как будто домой, по зову, вышли три крякуши. Санька увидел их издалека, зашептал: — Летят... летят... И было в его шепоте и желание, и смятение, и что-то еще, ребячье и неребячье. — Летят... Сюда летят... Ну! — выдохнул он, будто выталкивая меня, и я решительно поднялся из-за куста. Правда, в последний момент все же придержал ружье, и этого хватило, чтобы птиц прикрыли кусты. Ружье таки полыхнуло им вдогонку. Но, наверное, даже утки поняли, что этим выстрелом мы не грозим им, а скорее предупреждаем: «Берегитесь! Здесь, на болоте, мы не одни». Санька сам вытащил из ствола еще дымящуюся гильзу. — Можно, возьму? Вытащил, а второй патрон не подал. — Пойдемте? И весело захрупал яблоком. ...Моя дочь встретила нас около дома, зыркнула глазами: — А чего принесли? — Ноги,— ответил я.— И еще ветер из утиных крыльев. Показать? — Ой! Охотнички...— угадал я насмешливо-материнское в ее торжествующем голосе и оглянулся на Саньку, чтобы поддержать его мужское достоинство. Но мой маленький Санчо и сам был готов постоять за себя и, кажется, впервые взглянув на нее снисходительно, заметил без обиды: — Понимала бы! Живые-то они лучше... В. ПЛОТНИКОВ КОРМИЛЕЦ Весна выдалась поздняя и неровная. Первое заметное потепление наступило только в начале мая. К этому времени сошел снег, зазеленели луга, начали лопаться давно набухшие почки ив и берез. Появились на свет птенцы у грачей и скворцов. Но во второй половине мая опять резко похолодало. Застыла земля, замерли на полпути начавшие развертываться листья деревьев. Только молодняк птиц, как и в теплую погоду, просил есть. Родители выбивались из сил в поисках пищи. И вот именно тогда грачи, например, вместо полей стали чаще посещать помойки и кружить близ человеческого жилья в поисках отходов. Я в то время работал на огороде и наблюдал, как ко мне часто прилетало несколько грачей, среди которых один выделялся своей худобой и неряшливостью. От природы ли он был такой или его довели до такого состояния прожорливые потомки, судить не берусь. Но этот грач отличался и своим поведением. Он был смел, я бы сказал, даже нахален. Не успеешь лопатой перевернуть ком земли, он тут как тут и вмиг подцепит дождевого червя или какую-нибудь личинку насекомого, набьет полный зоб — и прямым ходом к гнезду. В то время на реке неплохо ловился на удочку крупный голавль, и я каждый день вылавливал по нескольку рыбин. Чистил и потрошил их близ дома на небольшой лужайке, специально отведенной для этих целей. Потроха складывал тоже в определенном месте. Но стоило только мне скрыться за забором, как вороны и грачи, включая и моего знакомого, слетались к потрохам и растаскивали их молниеносно. Однако такой скромный корм для оравы птиц был каплей в море. И к тому же, как мне удалось заметить, всклокоченному доставалось меньше всех. То его опередят более сильные собратья, то нахальные вороны. И вот мой знакомый грач пошел на хитрость. Сижу однажды на раскладном стульчике и чищу рыбу. Две вороны и четыре грача ходят по лугу и, видимо, ждут, когда я уйду. И вдруг совсем рядом раздалось просительное «гра, гра, гра!». Я повернулся в ту сторону и увидел метрах в пяти сидящего на заборе всклокоченного грача. Я бросил в его сторону целую горсть рыбьих потрохов. Грач было вспорхнул, но, убедившись в моих благих намерениях, тут же сел на землю поближе к потрохам. Я замер. Грач, следи за мною, бочком начал медленно подходить к корму. Наконец, приблизившись к лакомому куску, быстро схватил кусок побольше и полетел. Сидевшие поблизости вороны и его собратья ринулись в погоню, норовя на лету вырвать у него из клюва добычу. Грач ловко увер |
