Юный Натуралист 1983-07, страница 13

11

на этих волнах будут покачиваться белоснежные яхты, на этих камнях я смогу загорать в дни своих отпусков, напрочь забыв Черное море.

Разве легко было это себе тогда представить! Пыль, ветер, неуют, несколько приземистых бараков, кое-где даже палатки, землянки... Непонятно, на что же замахнулись люди!»

Это уже потом я скажу от всего сердца:

«Прекрасен Мангышлак. У каждой земли свой неповторимый облик, колорит. А здесь думаешь о вечности... Приходили и уходили поколения, люди рождались и умирали, приручали огонь, электричество, атом, строили умные машины, проливали кровь и писали книги. Память людская хранила легенды и предания о бесчисленных войнах и подвигах народных героев, а суровые в своей первозданной красоте скалы, мятежные лески и тягучие, как старинная казахская песнь, степи бесстрастно взирали на мельтешение эпох. И неизвестно, как долго пустыня прозябала в своей пустоте, если бы сюда не пришел наш современник, и не коснулся этой застывшей материи самым острым в мире скальпелем — мыслью,— и не оживил ее».

И сейчас, высоко оценивая человеческий труд, отданный этой земле, уже значительно преображенной, не могу не вспомнить замечательные слова Максима Горького, которые, как мне кажется, заключают в себе непреходящий нравственный закон: «Земля должна быть достойна человека, и для того, чтобы она вполне была достойна его, человек должен устраивать землю так же заботливо, как он привык устраивать свой дом, свое жилище».

Конечно, за два десятилетия невозможно превратить пустыню в сплошной оазис с райскими кущами, да в том, наверное, и нет необходимости, но облагородить суровую землю, разумно и рачительно на ней жить и хозяйствовать — это по силам человеку, это его долг и перед самим собой, и перед будущими поколениями. В этом смысле пример города, названного в честь великого кобзаря Шевченко, города, построенного и продолжающего расти на скалистом берегу седого Каспия, уникален. Ведь именно за приспособление неблагоприятной среды для обитания человека Международная ассоциация архитекторов наградила его Золотой медалью имени Патрика Амберкромби.

Я убежден, что впервые приехавшему в Шевченко человеку есть чему удивиться, и прежде всего — зеленому убранству города. В первые же годы освоения полуострова один дальновидный человек, начальник строительства Рубен Армаисович Григорян, мудро заметил, явно намекая на серьезный научный подход к озеленению пустыни: «На Мангышлак можно привезти все, кроме тени листьев». Да, на первых порах сюда привозили все, даже воду — на танкерах из Астрахани. Но

не привезешь же взрослые деревья! А от хилых саженцев, сами понимаете, какая же тень! Да еще и вырастить их надо — что же, без умения, без опыта и без... воды! Это была проблема.

Правда, вода вскоре появилась — ее стали... делать. Да, да, делать — на заводе, который до сего дня так и называется: завод по приготовлению питьевой воды. Фантастика! Нет, реальность. Недаром же о Шевченко говорят как о городе, «живущем в XXI веке». За рубежом, например, считают, что, мол, «шевченковский прецедент» из-за истощения запасов пресной воды на земном шаре в скором времени повторят многие другие города планеты. Не от хорошей, понятно, жизни, ведь недостаток пресной воды на Мангышлаке, как и в любом другом районе земли,— беда.

Вот почему Каспийское море для Шевченко стало в прямом смысле этого слова живительным, поскольку вся вода, необходимая городу,— это вода морская — опресненная и специально приготовленная для питья и хозяйственных нужд. Более SO тысяч тонн воды в сутки — такова сегодня производительность шевченковских опреснительных установок, которые работают на энергии от атомной станции. Но это не предел. Получаемой пресной воды сегодня хватает не только городу, но и промышленным предприятиям полуострова. Более того, «хватает» не то слово. На каждого жителя города приходится по 400 — S00 литров воды в сутки — о такой норме мечтают многие большие города Европы.

Ну а что касается «тени листьев», тут свое слово сказали приехавшие на Мангышлак ботаники, которые сначала заложили питомник, а потом и ботанический сад, получили подходящий для пустынных условий посадочный материал и успешно культивировали его. Трудно даже представить себе, сколько труда, сил и средств было вложено в это дело. Для того чтобы посадить дерево, землю (если, конечно, то, что было под ногами, можно было назвать землей) не копали, а долбили отбойными молотками, корни деревьев засыпали гумусом, привезенным из-за моря, и водорослями, которые собирали на берегу Каспия. А чтобы деревья выросли, поливали их все лето. Изо дня в день. В течение нескольких лет.

И сегодня шевченковцы, особенно те, кто приехал на эту землю в числе первых, когда здесь не было ровным счетом ничего, сами удивляются красоте, окружающей их. Кажется, пора бы и привыкнуть к залитым солнцем ансамблям площадей, к тенистым бу^пь" варам и скверам, аллеям тополей, белой акации, лоха, зеленым лужайкам, где в июньскую пору пахнет скошенным сеном, к пению птиц, к фонтанам, прекрасным домам, кинотеатрам, спортзалам, магазинам, кафе, реактивным самолетам, телевидению, парусным регатам... Но ведь многие еще хорошо пом