Юный Натуралист 1985-12, страница 41

40

ма, их читала вслух Симка, когда за столом собиралась вся семья. Плутаня тоже слушал, поводя ушами и наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, и, когда сестра, закончив чтение и снова сложив письмо в конверт, говорила, обращаясь к собаке: «А тебе, Плутаня, Шурка тоже привет шлет»,— пес умильно смотрел на нее и радостно бил хвостом по полу, заслышав знакомое имя.

То ли по этой причине, то ли потому, что Симка чаще других его кормила, но пес во всем ее слушался, что окончательно укрепило Симкин авторитет у младших.

Так шел месяц за месяцем.

Последнее солдатское письмо от Шурки, или как теперь с легкой руки бабы Фени стали его уважительно звать — Александра, было самым коротким: он сообщал, что служба заканчивается и через две недели он будет дома. Встречать его не надо, доберется сам: какие у солдата вещи.

Отец взял календарь и стал высчитывать: когда письмо написано, когда на воинской почте поставили штамп, да сколько оно шло. Получалось, что, если не возникнет ничего непредвиденного, Александр должен приехать в следующую среду.

— Давай, мать, готовься солдата встречать,— сказал он.

В эти дни только и разговоров было, что о Шурке. Плутаня вертелся всегда рядом, и ребята то и дело напоминали ему:

— Ну, Плутаня, скоро Шурка приедет. Встречать будешь?

Плутаня в ответ легонько повизгивал и вилял хвостом.

А в среду он исчез. Правда, за сутолокой отсутствия собаки не заметили: мало ли где бегает.

Солдата прождали весь день. Мать с надеждой смотрела на каждую останавливавшуюся у перекрестка машину. Шурки не было. Начало смеркаться.

— Теперь до завтра,— решил отец.— Не пойдет же он ночью, да еще пешком.

Но Шурка все же приехал. Вернее, пришел. Поздней ночью, вместе с Плутаней! Когда закончились первые поцелуи, рукопожатия, отец, обратив, наконец, внимание на Плутаню, спросил, усмехаясь:

— Встречал он, что ли, тебя? Целый день где-то пропадал.

— Встречал,— как-то неопределенно ответил Шурка, ласково поглаживая собаку по голове, а та блаженно жмурилась.— Да еще как встречал.

И рассказал, как было дело.

Напрасно прождав попутку, Шурка решил идти пешком. Дорога в темноте высвечивалась накатанными колеями, кругом стояла удивительная тишина. До села, которое пряталось в низине, оставалось не больше трех километров. И в эту минуту чуткое ухо солдата уловило доносившийся из леса шум: кто-то, раздвигая

кусты, ломая сухие сучья, быстро двигался к дороге. Когда же Шурка заметил стремительно метнувшуюся от ближайших кустов тень, сомнений не оставалось: волк. И Шурка машинально поднял чемодан, пытаясь защититься. Что скрывать, даже у бывалого солдата замерло сердце. А «волк» вдруг радостно завизжал, заскулил, бросился лизать руки. И тут Шурку осенило: Плутаня! Не в силах сделать больше ни шагу, он сел прямо на дорогу, прижимая к груди собачью голову, а Плутаня облизывал его и радостно взвизгивал.

Как узнал Плутаня о приезде своего хозяина, где пропадал день, как догадался, по какой дороге и когда пойдет Шурка?

На все эти вопросы никто не даст ответа.

НЕШТАТНЫЙ СТОРОЖ

Утреннюю зарядку я делаю в большом парке, который на добрых полтора километра раскинулся на правом берегу Химкинского водохранилища. Иду туда мимо ворот небольшой автобазы.

Солнце еще только встает, и моя одинокая фигура вызывает подозрение у небольшой, каштанового цвета дворняжки, живущей на автобазе: едва заслышав мои шаги, она высовывает из подворотни нос и сердито гавкает. Убедившись в отсутствии у меня преступных намерений, лаять перестает, но все же рычит, пока я не скрываюсь за углом.

Возвращаюсь примерно через час. Ворота на автобазе уже распахнуты, из них то и дело появляются автомобили. Собачка в это время обычно за воротами, в стороне от проезжей части и даже делает вид, что не имеет к автохозяйству никакого отношения. Удивительное дело, ее словно подменили: завидев меня, она дружелюбно виляет хвостом.

Однажды я шел несколько позже обычного. Грузовики, видимо, уже отправились по делам, но ворота оставались открытыми. Мужчина, сидевший в черной «Волге» рядом с водителем, что-то сердито выговаривал работникам охраны. Те, как мне показалось, виновато молчали. Едва я миновал въезд на базу, «Волга», фыркнув двигателем, уехала.

И тут я заметил свою знакомую: она пряталась за углом дома и так жалобно смотрела на меня, что я невольно замедлил шаги и остановился. Пока соображал, что бы это значило, сзади послышался зовущий и в то же время будто несколько обиженный голос сторожа:

— Иди, Найда, иди, он уехал.

Собачка тихонько взвизгнула и бросилась к воротам, радостно виляя хвостом и преданно заглядывая в глаза сторожу.

— Наверное, под машину попадала, вот теперь и боится,— высказал я предположение, обращаясь к сторожу.