Юный Натуралист 1990-02, страница 9

7

20—30 километров имеет около сотни таких этажей-ярусов.

Самые высокие уступы в русле — обычно это выходы коренных пород — приводят к образованию водопадов. Высота падения воды в знаменитом Ки-ваче равняется 11 метрам. Это рекорд для Карелии. Стихия воды здесь начинает брать верх над стихией камня. Правда, вода это делает с помощью своего противника: закрутит в мощном водовороте какой-нибудь камушек, а то и целый булыжник и превратит его в быстро вращающееся сверло. Вот уровень воды в реке упал. Результаты сверления налицо: скальное ложе водопада покрыто глубокими лунками, источен^ скважинами. Иногда со дна такой скважины удается достать камень-сверло. Сколько лет он врезался в прочную породу?

Казалось бы, бурная динамика водопада несовместима с условиями обитания живых организмов. Но это не так. Под водопадами охотно держится форель. А за стеной отвесно падающей воды — есть ли в мире более надежное укрытие? — вьют свои шарообразные гнезда оляпки. Чтобы познакомиться ближе с образом жизни этих птиц, надо спуститься вниз по течению реки, к ближайшему перекату.

Бывало, поднимешься на невысокую сельгу — и замрешь очарованно: под тобой лежит овальное чистое зеркало. Лам-бушка! Она вся как на ладони — обозримая, уютная.

Небольшая глубина у ламбушки. А все же озерцо кажется бездонным. Это благодаря смоляной черноте воды. Обитающие здесь окуни — с почти угольным отливом. А плавники у них ярко-красные. И это понятно: в сумерках ламбы опознавательные знаки должны быть хорошо заметными.

До чего же зыбучий берег у ламбушки. Будто качели под тобой ходят. Однако можешь смело ступать на сфагновый ковер. И не такую нагрузку выдержит его прочнейшая каркасная основа.

На самой кромке сплавины нас ждет интересное открытие. Присмотритесь: в окружении красноватого мха виднеется розетка листьев, сплошь унизанных мельчайшими капельками. Росянка? Да, она. Растение-загадка, растение-парадокс! ^се-таки трудно это осознать: растение охотится за насекомыми. И ведь как уйачно. То поденка прельстится заманчи

вым блеском капелек, а то перистоусый комарик. Липучие листья уже не отпустят своих жертв.

Здесь, на берегу заболачивающейся ламбы, растут редчайшие орхидеи: офрис насекомовидный, ладьян трехнадрезный. Между прибрежными горичниками натянута сетка паука-доломедеса. Он умеет отлично бегать по поверхности воды. А чуть ниже, на другом экологическом уровне, строит свой подводный колокол паук-серебрянка. Быстро носятся черные жуки-вертячки; скользит по исподу озерного зеркала моллюск-прудовик; с флейтовым свистом пролетают над водой кулики-черныши. Незабываемый мир лесной ламбушки! Как хороши эти белые кувшинки на фоне черной воды; как необыкновенно высок этот стройный и элегичный тростник!..

На приозерном болоте зацвел багульник. Эти пышные шапки соцветий! И этот сладкий дурманящий аромат... Болото кажется загадочным в любую пору. Но цветущий багульник усиливает эту атмосферу таинственности.

Вокруг багульника много воды. Почему же в его облике мы видим черты засухоустойчивого растения? Достаточно взглянуть на эти узкие жесткие листья. Края у них завернуты книзу; изнанка подбита коричневатым пушком.

Перед нами один из экологических парадоксов болота. Ближайшие соседи багульника — Кассандра, андромеда, водяника — имеют схожие признаки. Как будто растениям приходится экономить воду. И это в условиях избыточного увлажнения! Несмотря на ряд гипотез, загадку багульника и его соседей еще нельзя считать разрешенной.

Флора болот фантастична. Какие необычные жизненные формы мы видим здесь! Сложная сеть нитевидных побегов клюквы; свободно плавающая в мочажине насекомоядная пузырчатка; стелющаяся карликовая березка с округлыми листьями-монетками. Где еще встретишь такое разнообразие растительных структур?

Вслед за багульником распускается на мшарах пленительная одноцветка. Огромные белые звезды ее венчиков всегда клонятся долу. Ботаник скажет об этом так: у растения гравитационное самоопыление. Но чисто поэтический взгляд отметит в позе одноцветки поэтическую печаль. Цветет она в пору белых ночей —