Юный Натуралист 1990-05, страница 13

13

ВОТ ТЕБЕ И СМОРЧОК...

Березово-осиновый колок в дымке первой зелени. Под ногами — слежалая, прошлогодняя листва. Приглядываюсь к ней возле мочажинок — ищу сморчки.

Я уже набрал десятка три хрупких, будто из воска, грибов. Нужен глаз да глаз, чтобы на коричневой подстилке из листьев — среди хвощей и других пока что безлистных побегов — обнаружить и эти самые ранние грибы, похожие на иг-

Калужница — трава-амфи-бия. Она принадлежит сразу двум средам — водной и воздушной. Эти зеленые торсы над зеркалом талой воды! Растение словно медлит на великом пограничье — память зовет в колыбельное лоно воды, а предчувствия влекут к неведомым измерениям. Поэтому во всем облике калужницы чувствуется некое противоречие. И еще: есть в ней явная незаконченность, незавершенность. Это понятно: растение открыто для нового, небывалого. Резец эволюции здесь наметил только главное, уходя от второстепенных подробностей и деталей. Поэтому растение кажется сработанным несколько грубо. Дикарская простота его покоряет своей свежестью и пер воздан ностью. Изощренность — потом: сейчас главное — утвердить основу. Потому так прост этот стебель — бесхитростны его энергичные и нечастые развилы. Потому так просты эти листья, они даже не разутюжены. Потому так прост этот цветок, он изваян с языческой смелостью. Желтые доли околоцветника хочется назвать лепестками, но это еще не настоящие лепестки, скорее их пробная модель, черновик, заготовка. Будто здесь впервые осуществился принцип

рушечные пирамидальные тополечки. Неподалеку от воды несколько листьев заманчиво приподняты. Осторожно разгре-

КАЛУЖНИЦА

цветка. Впервые — этим все сказано и все оправдано. Вот почему в цветке калужницы нельзя найти отточенность и точность. Ей не до шлифовки — она стремится выразить существо. Другие травы будут заниматься отработкой и доводкой найденного. А для эскиза главное свежесть. Так стоит ли калужницу упрекать в пренебрежении точностью? Да, доли околоцветника у нее часто бывают разных размеров, в расположении пестиков нельзя найти строгого

баю бугорок палочкой, а под ним... зеленоватое утиное яйцо! Оно довольно аккуратно надколото посередине и выпито на треть.

Ясно: воровская захо-ронка. А вот чья?

Тут на макушку ближней березы присела ворона и гнусаво, возмущенно заорала: «Кар, кар! Караул!» Совсем как по пословице: «Вор наперед бежит, «Держи вора!» — кричит».

Юрий ЧЕРНОВ,

г. Новосибирск Рис. Е. Ельской и Ю. Рябинкиной

порядка, а многочисленные тычинки будто остановлены в вакхическом танце. Но в этой свободе форм есть своя эстетическая привлекательность.

Цветущая калужница — великолепное зрелище. Золотой архипелаг среди малахитового разлива осок! А вокруг — прозористый ивняк: лист у него только-только наметился. Слышится характерный лай остромордых лягушек; в небе хрустально дребезжит токующий бекас; возле устья ручья лихо играют огромные щуки. И глазастыми желтками пластаются по зеленому фону цветы калужницы, словно доплеснулись до земли солнечные протуберанцы. Это так, не иначе: солнце разбрызгано ныне по ручьям и мочажинам.

Биоток величайшего напря- -жения идет сейчас по стеблю калужницы. На цветы нельзя глядеть, не жмурясь,— светосила их просто невероятна. Ошеломляет солнечная активность калужницы. Вот он, доподлинно золотой запас биосферы! Чувствуешь сейчас: полна наша планета молодых энергий. Она сумеет бросить вызов хаосу и энтропии; она не иссякла в своих зиждительных устремлениях.

Юрий ЛИННИК,

доктор философских наук г. Петрозаводск