Костёр 1967-02, страница 13

Он равномерно, как машина, работает гибкими ясеневыми веслами.

Длинные гребки рвут воду, мощно толкают вперед легкую лодку.

Упругий ветер облепляет плечи тельняшкой, водит прохладным пальцем по ложбинке на шее.

Гребок, еще гребок!

«Еще немножко... Еще секундочку... Сейчас я вам покажу... Сейчас, — шепчет он, оттягивая сладкий и неизбежный миг победы, — пора!»

Р-раз! Р-раз! Весла пенят, буравят воду с неслыханной силой и частотой. Спурт! Последний финишный рывок. Трещат от напряжения плечи, горячий пот течет по окаменевшей шее.

А-а-ах! Протяжно взрываются, плещутся криком берега.

Позади полосатые буйки — створ финиша. Первый!

Жорка старается не улыбаться, хоть счастье распирает его. Кажется, оттолкнись он сейчас ногой — и полетит в синее небо, к солнцу, как воздушный шарик — легкий и звонкий.

Но он сдерживается. Он — чемпион. Он суровый, мужественный победитель.

Жорка с достоинством поворачивается к Владику.

А Владька сидит, с блаженной улыбкой закрыв глаза.

Вот он медленно поднял руки, потряс сжатыми ладонями и раскланялся направо и налево.

Владька в это мгновение далеко, он идет по белому бесконечному помосту, и на шее у него большая сияющая медаль.

А вокруг народищу! Тьма. И все кричат. И хлопают в ладоши. Он раскланивается и ослепительно улыбается. Как в кино.

Привет! Привет! — поднимает он над головой руки, утомленный славой и всеобщим восхищением.

— Ты чего это? С ума сошел? — говорит Жорка. •

— А? — Владька очнулся, увидел удивленное Жоркино лицо и сизую рябь на воде и щелястый неуклюжий бон.

Ты чего руки поднимаешь?

Руки? Да так... от весел, понимаешь, за

текли.

— А улыбаешься чего?

— Чего, чего? Что уж, мне улыбнуться нельзя?

— Да я так. Пожалуйста, улыбайся сколько хочешь, — сказал Жорка и подозрительно поглядел на друга.

Мальчишки встали. Усталые от счастливого волнения, медленно пошли по пирсу к выходу. И ласково гладили на ходу полированные, пропитанные солнечным теплом бока лодок.

Жорка и Владик и не знали раньше, что обыкновенная олифа, лак и сухое дерево могут пахнуть так тревожно и волнующе — соревнованиями, скоростью, победой.

ТАМИКО

В тот день мальчишки не пошли на базу. Их снова потянуло на заветную полянку.

Теперь они были индейцами. Индейцы ходят бесшумно. Индейцы не оставляют следов.

Впереди за сиренью притаился военный лагерь гуронов — кровожадных и коварных врагов.

Жорка и Владик разведчики. Они могикане. Самые последние. Уже после тех. Тут чуть зазеваешься, и острый томогавк сделает свое черное дело. Запросто можно без скальпа остаться.

Поэтому они ползли по ровно подстриженному газону бесшумно и осторожно. Лица их были суровы.

Ветки сирени цепко хватали за штаны и рубашки, но могикане терпели.

Скамейка появилась неожиданно. Снизу с земли Жорка и Владик увидели две тонень

кие ноги в бежевых сандалиях и переглянулись. Это еще что? Кто-то нахально сидел на их скамейке.

Жорка приложил палец к губам и медленно поднялся. Встал и Владик.

Над высокой спинкой скамьи виднелась черная маленькая голова с неправдоподобно толстенной косой.

Мальчишки бесшумно подошли сбоку и увидели худенькую очень смуглую девочку с альбомом на коленях.

Девочка рисовала.

Жорка и Владик осторожно, по-индейски ступая, подошли сзади, остановились за ее спиной и, вытянув шеи, заглянули в альбом.

За узким белым катером в туче брызг стремительно и смело летел по яростно-синему морю человек. Он летел вперед сквозь крутые

2*

11