Костёр 1967-06, страница 24

Я прямо на глазах у них затосковал. Они стоят, гордятся, все-таки сорок четыре пункта за десять дней, первое место, а я стою, тоскую. Понимаете почему?

Потому, что запахло бюрократизмом. Формализмом. Я сказал:

— Слушайте, ну зачем вы так... Ведь тогда надо и наш с

вами разговор засчитать как мероприятие.

И тут они удивились.

— А мы и засчитаем. Встреча с корреспондентом. А что тут такого? Дадут очки.

Мы любим друг друга

После лагерей-гигантов «Спутник», это дитя ковров-ских жилконтор, показался мне еще меньше и еще само-дельнее.

— Женька! — кричал Зиновий Григорьевич дежурному.— Иди, укол сделаю. Порезался, бессовестный, как бы не хватил тебя столбняк!

Все с утра были на работе в совхозе «Ковровский». Только хлопотали дежурные возле кухни да в стороне от палаток, на коричневом пальто начальника спали двое — ночной дозор.

— Вот так и живем, — сказал Зиновий Григорьевич,— бедновато, конечно. Все чужое. Мы тут подсчитали — нам бы шесть тысяч!.. Но дело не в этом. Им здесь и так нравится. На пересменок не прогнать домой. Я говорю: «Учтите, кормить не буду». — «Ничего,— говорят, — переживем».

А вечером, после пяти, вот посмотрите, что будет. Из Коврова понаедет на велосипедах, на мотоциклах. Бывшие наши воспитанники или просто друзья... Хотите, я вам объяс

ню, почему ребята наш лагерь любят?

Я, конечно, очень хотел.

— Во-первых, потому что мы не выдумываем для них никаких противоестественных правил: купайся, сколько хочешь, но только вместе со всеми. Хочешь ночью на рыбалку — иди. Гости к тебе приедут? Пожалуйста. Пусть ставят палатку, ночуют, каши дадим. На работу в совхоз — только кто хочет. И между прочим, видите, там, кроме дежурных — все.

— Ну, а во-вторых?

— Во-вторых? Мы любим друг друга. Они нас, старших, а мы их. Мы люди с юмором.

О, это я понял сразу, и когда слушал их разговоры, и когда читал «Молнию», уже слегка попорченную ночным дождем. Она состояла из одной заметки — «Наш «Спутник» в 2000-м году». Среди прочего там было написано:

«За почетным столиком сидит наш начальник лагеря, который стал знаменитым юристом. Он еще больше пополнел, сидит важно и чинно. Он

серьезен, /гак как готовится к приветственному слову (которое, правда, затянулось на два с половиной часа). За этим же столом сидит зам. начальника лагеря Романов Вячеслав. Он еще больше стал важничать, в палатки к девочкам входит без стука и по-прежнему любит делать замечания. А остальной состав остался веселым, жизнерадостным и спокойным».

— И третье, — продолжал Зиновий Григорьевич. — Мы вместе с палатками не сворачиваем нашей работы. Зимой мы переносим ее в клуб по месту жительства. Таких клубов у нас девять. Мы много путешествуем. Наши ребята ездили в Волгоград, в Севастополь, в Ленинград. А теперь вот собираемся в Брест.

И я подумал: чтобы быть хозяином своего лагеря, нужно уметь и понимать много сложных и простых вещей. И неправда, что все зависит от взрослых. Чтобы действительно стать хозяином, нужно за дело браться самим.

В чем пионерское счастье?

А в это время в лагере имени Дегтярева шла бурная подготовка к юбилею. Дачи украшались гирляндами и флажками. Отряды маршировали по дорожкам, разучивая отрядные песни. На стадионе шла репетиция вольных упражнений. А калькулятор, составляя меню праздничного обеда, в

графе «третье» написал: «Сливочные стаканчики».

Три пионера из соседнего лагеря имени Павлика Морозова сказали мне:

— Вот видите, какие дегтя-ревцы богатые. Тут можно работать. Мы, по сравнению с ними, бедняки.

— Чему же вы позавидовали?

— Да как же, у них цветной бумаги вдоволь, карто-

Н 3...

— Эх, ребята!.. — вздохнул я. — Разве в этом наше пионерское счастье! Ну, как мне вам это объяснить?..

20