Костёр 1967-06, страница 40

вместе с нами по каменным ступенькам, напилась воды из горного ручья и весело побежала дальше. Вокруг, насколько хватало глаз, стлались густые альпийские луга, цвели красные кумачовые цветы. На самом краю земли, там, где дрожало текучее марево, ходили белым косяком овцы. Ветер гнал оттуда дым костра.

До края земли оказалось недалеко. Там, возле костра, сидел чабан и варил в котелке какую-то еду. Рядом стояли огромные, грязно-серые волкодавы. Они были похожи на клубки шерсти, скатанные как попало торопливой рукой. Волкодавы смотрели на своего хозяина и дружелюбно мигали глазами. Собаки увидели Гранку и грозно зарычали. Но чабан замахнулся на них палкой, и они сразу пришли в себя.

— Салом алейкум, ота! — сказал я.

Чабан попробовал ложкой еду, прикрыл

глаза, разбирая вкус варева. Потом щелкнул языком и ответил:

— Алейкум салам. Садитесь. Будем ужи

нать.

Таджики вначале накормят путника, а потом уже начинают расспросы. Мы поели горячей, пахнущей дымом шурпы, а затем рассказали вкратце о себе и показали чабану нашу птицу. Она сидела в тюбетейке присмиревшая и почти не подымала головы. На крохотный черный глаз набегала тонкая белая пленка. Перед этим я уже успел шепнуть чабану, чтобы он не расстраивал нашу Муслиму.

— Она у нас впечатлительная и плохо спит, — сказал я.

Чабан молча кивнул головой. Он осмотрел птенца, погладил пальцем серебристо-синюю

О

шейку и сказал:

Хорошая птица. Гурак называется. Больная немножко.

По щекам Муслимы, оставляя два узеньких неровных следа, потекли слезы. Она держала тюбетейку в руках, смотрела на гурака и подбирала языком слезы.

— А-я-я-я-я-я-я! Зачем плачешь? — спросил чабан. — Лекарства дадим, зернышек дадим. У меня один друг есть. Чабан. Тут недалеко. Птиц лечить умеет. А теперь пускай гурак спит. Сама спи. Гурак спи.

Мы с надеждой слушали чабана.

— Ему муравья надо дать, — вмешался Олим. — Для гурака муравей получше плова. Сам из рук отнимает. Верно, бобо?

Чабан не дал прямого ответа. Он посмотрел куда-то вдаль и сказал:

— Не знаю. Друг знает. Завтра расспросим. Завтра к нему сам пойду.

После слов чабана сомнений ни у кого уже не было. Даже у меня.

Мы построили нашему гураку дом из темного гранита. А сверху дом накрыли большим плоским камнем. От дождя, от ветра, от серого, одичавшего кота, который неотступно шел за нами. У него наверняка была какая-то подлая цель. Потом, когда мы все устроили, чабан выкатил из юрты шерстяной палас и начал подметать его веником из свежей полыни. Фаланги и зловредные скорпионы не переносят запаха полыни.

— Спите спокойно, — сказал чабан. — Собаки никого не пустят. Гурак тоже будет спать.

Мы улеглись на паласе. Где-то за горой кричали противными голосами шакалы. Раз или два мелькнули в темноте круглые зеленоватые глаза. Видимо, это был кот-ворюга. Но волкодавы лежали возле паласа и тихо рычали. Кот не посмел приблизиться к нам.

Вокруг мерцали тусклым серебром горы. Над ними синело небо. В нем, будто стертые медные гвоздики, блестели далекие звезды. Мне казалось, я лежу на дне огромной чаши. Она, эта чаша, покачивается и плывет в да-лекие-предалекие дали. Но это покачивалась не чаша. Это убаюкивал нас добрый волшебник-сон.

Ночью я проснулся. Игната и Олима, которые легли с вечера рядом со мной, не было. Я приподнялся и стал оглядываться. И тут от сердца у меня сразу отлегло. Мальчишки стояли возле домика нашего птенца и о чем-то тихо шептались.

— Ну, чо, живой, однако, или не живой?

Олим, наклонившись, разглядывал гнездо

гурака. Он разогнулся, взялся рукой за поясницу, будто старик, и сказал:

— Наверно, не выживет. Дрожит, будто у него малярия. Посмотри...

Игнат стал на колено, наклонился над гнездом. Потом поднялся и что-то тихо сказал Олиму.

Олим отрицательно покачал головой.

Между прочим, в темноте ничего не найдешь,— услышал я. — И гадюка может покусать. Сунешь руку, куда не надо...

Игнат настаивал. Олим не соглашался. Тогда Игнат накрыл птичий дом камнем и сказал:

— Раз не хочешь, не надо. Сам, однако, найду...

Игнат ушел куда-то в сторону от юрты. Олим постоял немного и побрел за ним в темноту. Делами мальчишек заинтересовался ску-¹ чавший волкодав. Он зевнул, посмотрел на

36