Костёр 1967-09, страница 26

* * *

А назавтра Дорин пришел в школу.

Он сидел за своей партой и, когда Катя вошла, улыбался.

— А я остаюсь, понимаете, я остаюсь! — говорил он.

— Пошли ко мне после школы, — сказала Катя, — черепаха-то у меня.

— Весь план реконструкции изменили. Мы едем только через год,— радовался Дорин.

— А у нас машина в дом врезалась, — сказал кто-то.

— А у нас человек в окно выпал.

И все стали слушать про человека.

А Дорин продолжал улыбаться.

— Хорошо, что ты остаешься, — сказала Василиса Аркадьевна,— Катя у нас исправилась. Ты ведь исправилась, Катя?

— Не знаю, — сказала Катя.

— Теперь мы сделаем вот что: Катю пересадим назад на старую парту, а к Леве посадим Нину. Ее тоже нужно исправить.

Катя даже не поняла сначала, так она не ожидала все это услышать.

— А я? Василиса Аркадьевна, как же я? — спросила она.

— Ты на свою старую парту...

— Я еще не до конца. — Катя хотела сказать исправилась, но Дорин ее подтолкнул, чтоб она замолчала, и она замолчала.

— Я придумал, — сказал он на перемене,— словами здесь не поможешь, здесь надо действовать.

— Никак теперь не поможешь. Я ведь в самом деле изменилась.

— Ничего ты не изменилась. Вот я — изменился, это да. Ну, слушай, докажи Василисе Аркадьевне, что ты не исправилась, окно разбей, что ли.

— Окно не стоит, холодно.

— Да, окно не стоит. В общем, придумай.

— Попробую.

— Нет, я в самом деле так исправилась, что ничего не могу придумать. Придется мне пересесть.

— Ну, тогда я придумаю.

И Дорин придумал.

— Кто вывинтил все лампочки в классе? —

спросила Василиса Аркадьевна на следующем уроке.

— Я! — вскочила Катя, — я их вывинтила.

— Но ты же маленькая, — удивилась Василиса Аркадьевна, — как же ты достала?

— А я на парту залезла.

— Ты, Катя, честная девочка. Это, конечно, нехорошо, то, что ты сделала. Но я прощаю тебя за честность. — Тут Василиса Аркадьевна улыбнулась.

А Катя безрадостно молчала.

— Где мел? Куда делся весь мел? — удивилась Василиса Аркадьевна через пять минут, и с недоверием посмотрела на Катю.

— Ага, это я. Я его в окно выкинула.

— В какое окно?

• — Вот в это, кинула через форточку. И чуть стекло не разбила.

Василиса Аркадьевна подошла к стулу, ощупала сиденье и осторожно села.

И вдруг сзади в правом углу класса раздалось мяуканье. Василиса Аркадьевна привстала, все тоже вскочили и увидели рыжего котенка. Котенок бежал между рядами.

И Катя и Дорин видели его впервые.

— Ермолова?.. — спросила Василиса Аркадьевна.

— Не знаю, — испуганно сказала Катя.

А котенок бегал между партами, и к нему со всех сторон тянулись ребята.

В это время в конце коридора раздался громкий лай собаки.

— Вот повезло, — шепнул удивленно Дорин,— хоть она к нам и не относится, из кружка собаководов сбежала, наверное.

Лай делался все громче, приближаясь к Катиному классу. В коридоре захлопали двери, заговорили учителя.

— Ну, Ермолова, — подняла руки вверх Василиса Аркадьевна, и было заметно, что она с трудом удерживается от смеха, — вижу, ты исправилась недостаточно, Ермолова. Будешь по-прежнему сидеть с Дориным. А ты, Дорин, почему улыбаешься? — сказала она уже строго. — Где твое исправляющее влияние?

— Не улыбайся,— шепнула Катя,— где твое исправляющее влияние?