Костёр 1968-01, страница 22

убегать или прятаться от матери, но не воевать с ней в открытую.

— Ну чего она тебе сделает? Ты сам подумай,— говорила Галка.

— Ну да, — отбивался Юрка. — Она как даст по шее...

— Люди пытки терпели, а ты один раз по шее не можешь вытерпеть!

— А если не один раз?

— Ну, пускай хоть три раза. Какая разница?

— Это тебе нет разницы. А мне разница есть, — уверял Юрка.

— Ну и потерпишь немножко. Зато потом будешь делать все, что захочется.

— А она тогда... — сказал Юрка и умолк, соображая, что же будет «тогда».

— Что тогда? — спросила Галка. — Вот ты попробуй придумать. Это ведь только кажется, что страшно. А на самом деле не страшно, а просто непривычно. Попробуй придумать, что ты со мной сделаешь, если я твоя дочь и тебя не слушаюсь.

— Выпорю, — сказал Юрка.

— Но ведь тебя не порют?

— Нет пока.

— Тогда думай еще.

— Учительнице пожалуюсь.

— А я и учительницу не буду слушаться.

— В школу не пущу.

— А я скажу: «Вот и хорошо!»

— Тогда я... — сказал Юрка. — Я... не знаю.

— И я не знаю. И он не знает, — сказала Галка, указывая на Славика. — И никто не знает. Потому что ничего с нами сделать нельзя.

— Нет, -чится. Все

— А

Галка. — Только

ничего не полу

сказал Юрка,— равно она сильнее, слон еще сильнее, — рассердилась

не человек слону подчи

няется, а слон человеку. А ты просто трус! Верно, Славик?

— Да, в общем... — сказал Славик. — Немножко трус, немножно нет.

— Значит, я — трус? — спросил Юрка.

— Трус, — подтвердила Галка.

— Я?!

— Ты, ты, ты!

— Так вот, — сказал Юрка, — ты еще узнаешь, какой я трус! Я не только маму не буду слушаться. Я хоть завуча не послушаюсь! Хоть самого директора! Я еще десять пылесосов сломаю! Я... — крикнул Юрка и задумался: что бы ему еще такое сломать.

— Вот и хорошо, — мирно сказала Галка.— Я же и не говорила, что ты вообще трус. Теперь мы все трое договорились.

Г

Он не негодяй... — пыталась возразить мама..

Войдя в дом, Славик услышал разговор на площадке третьего этажа. Один голос он узнал сразу — мамин. Кому принадлежали остальные голоса, догадаться было не трудно.

— Вы, пожалуйста, извините, — говорила мама. — Я его накажу. Я, конечно, понимаю,, как вам неприятно... -

— Главное, я и охнуть не успела, — вставил женский голос. — Посмотрела в сумку, а там прямо кисель. Еле сумку отмыла. Ах ты,, думаю, негодяй!

— Он не негодяй... — пыталась возразить, мама, но ей не дал договорить мужской голос.

— А вы, гражданка, за него не заступайтесь. Если каждый, понимаете, будет по стеклам швырять... Что из этого получится?

— Я еще раз прошу у вас прощения, — сказала мама.

— Прощением, понимаете, окно не застеклишь,— пробубнил мужской голос.

— Если я мало заплатила, вы скажите, пожалуйста,— проговорила мама тоном, в котором раскаяния было уже гораздо меньше.

— Не в том дело, что мало или много, а

в том, гражданка, как детей надо воспиты-

18