Костёр 1968-03, страница 37
— Смешного мало, — согласился практикант. — Тебя как зовут? Юра. Меня — Вячеслав. Я помню, — сказал Юрка. — Вячеслав Андреевич. Нам Майя Владимировна говорила. — Попало вам тогда за урок? — Не очень. А у вас деньги отобрали? — Какие деньги? — Стипендию. Нам Майя Владимировна говорила... — Ах, вот оно что... Насчет стипендии не знаю. Если разрешат еще один зачетный урок... Если он опять не сорвется... Тут много всяких «если». Ты мне лучше расскажи, вот вы тогда нарочно все подготовили? — Что подготовили? — Ну, фамилии звериные... Отвечать отказывались. Зачем все это было? Ты понимаешь,— мне очень важно знать... Я понимаю: если учитель чувствует себя неуверенно, ребята сразу замечают. А я тогда немного растерялся... Целый месяц готовился к уроку, а все равно растерялся. Вы это заметили? — Я ничего не заметил, — вполне искренне ответил Юрка. — И урок на самом деле не выучил. — А остальные? Они тоже не выучили. Странное совпадение, сказал Вячеслав Андреевич. — А ты» меня не обманываешь? — Честное слово! Кого вы спрашивали, все не выучили. А что вы придете, мы даже не знали. — Почему же тогда ребята без конца смеялись, разговаривали? Разве вы на всех уроках ведете себя так? Например, у Майи Владимировны? — Нет, она не разрешает смеяться, — сказал Юрка. — Вот в том-то и дело, — грустно сказал Вячеслав Андреевич. — Она не разрешает, а я разрешил. Ведь так? Юрка задумался. Он помнил этот урок, вернее, ту половину его, на которой он присутствовал. И он хорошо помнил, что ребята шумели и смеялись без всякого разрешения. — Нет, вы тоже не разрешали, — уверенно сказал Юрка. — Нет, разрешил. Я и сам не знаю, с какого момента, но разрешил. — Вячеслав Андреевич встал, прошелся вдоль скамьи и снова сел. — Я просил Майю Владимировну не помогать мне во время урока. Я хотел справиться сам. И вот что получилось. Значит, все верно, значит, все правильно... Последние слова Вячеслав Андреевич про изнес так, будто разговаривал сам с собой,, но, поймав недоуменный взгляд Юрки, пояснил: — Правильно, что сам виноват. — Ничего вы не виноваты, — возразил Юр ка.— Это мы виноваты. Только мы не нарочно. А вам надо было выгонять, кто шумит. Вячеслав Андреевич улыбнулся, на этот раз веселее. — Всех сорок человек выгоню, а с кем же урок буду вести? — Зачем всех? У нас физкультурник, знаете, какой строгий? Он всегда одного или двух выгонит. Зато остальные сразу успокаиваются. Да? Это неплохая мысль. Надо будет попробовать, — сказал Вячеслав Андреевич.— Только, понимаешь, я не люблю людей выгонять. Мне это неприятно, да и им тоже, наверное. — Ну да, — возразил Юрка, — у нас Кабанова Серегу чуть не каждый день выгоняют, а ему все равно, даже нравится. Жалко, что я этого не знал раньше,— вздохнул Вячеслав Андреевич. — Тогда я бы его выгнал с самого начала. Он ведь больше всех шумел, да? — Нет, он тихий. Он незаметно под партой ногами пинается. Или под руку поддаст, а в тетради — клякса. Про него все учителя знают. Они не на него смотрят, а под парту: чего он там ногами делает. — Да, опасный человек Серега, — согласился Вячеслав Андреевич.. — А тебе, Юра, домой не пора? Может быть, я тебя задерживаю? — А мне домой нельзя, Я опять к бабушке. уныло сказал Юрка. — — Почему тебе домой нельзя? Юрка задумался. Ему хотелось рассказать1 все Вячеславу Андреевичу, но рассказать так, чтобы стало ясно, что никакой Юркиной вины тут нет, а есть только несчастье, вечное невезенье, которое всю жизнь преследует Юрку, выжидая удобного случая. Ему хотелось, чтобы Вячеслав Андреевич удивился тому, сколько бед может свалиться на одного человека: удивился и ахнул, и возмутился бы такой несправедливостью. Но как Юрка ни старался придумать себе оправдание, а ему вспоминался сломанный пылесос, разбитые приемник и зеркало и многое другое, сделанное его руками без вмешательства третьей силы. Вячеслав Андреевич не торопил Юрку. Он опять встал и прохаживался вдоль скамьи. Фоксик внимательно следил за ним и потихоньку все больше подгребал под себя палку. — Это из-за мухи, — сказал наконец Юрка. 5 «Костер* N° 3 33 |
