Костёр 1968-07, страница 33

Вот это самое «может быть, вам этого не понять» — нас и зацепило. Мы не обиделись, нет. Мы хорошо понимаем Веру. Слишком уж часто ребятам говорят: «Ты с таким-то не дружи, он двоечник». Или: «Второгодница тебе не подруга!»

А Вера — молодец. Она понимает, что дружат не с отметками, а с человеком. Вера, как видно, умеет с достоинством защищать свои чувства и мысли. И, конечно, понимает, что другу надо помогать. А значит, ее письмо полезно прочесть и другим ребятам — с каждым ведь такое может случиться.

Как-то в мае мы нашли в дупле старого дуба письмо Алеши Дерябина. Алеша рассказывал о своем однокласснике, который потихоньку говорит учительнице про все проказы реб ят. Алешино письмо мы передали в 4 «а» класс 470 школы Ленинграда. Вот какой ответ был найден в дупле:

НАПИШИ НАМ, АЛЕША

«Здравствуй, Алеша Дерябин! Мы прочитали и обсудили твое письмо на классном собрании. Наши ребята решили, что надо во всем признаваться самим и не ждать, пока их кто-то «выдаст». Вот тогда этому мальчишке не о чем будет доносить.

Обязательно скажите учительнице, что он лживый. По-нашему, он трус, если лжет. Напиши нам, Алеша, исправился ли этот мальчик».

Сейчас вы прочтете письмо Веры С. Трудно помочь Вере. И она, как вы увидите, сама это понимает. Можно только посочувствовать ей: очень уж грустно расставаться с другом.

Ну, а если помочь-то особенно нечем, стоит ли печатать письмо?

Стоит, решили мы. И вот почему. Смотрите, что пишет Вера: «Может быть, вам этого не понять, двоечница и все такое, но я не могу без нее».

МНЕ ВСЕ СТАЛО

«Здравствуй, дорогая редакция! С приветом к тебе Вера С. Не знаю, будете ли вы печатать мое письмо, потому что я не писала вам никогда и не участвовала ни в одной викторине. Может быть, вы ответите мне через журнал, а я этого очень прошу.

Я учусь в шестом классе на четыре и пять и ни в одном классе не оставалась, а девочка Тома, моя подруга — второгодница и учится плохо... но. несмотря на это, она мне очень нравится. А теперь, знаете, я даже готова плакать: она уехала от нас. Я освобождена от физкультуры, и когда шла во вторник в школу (Тома тоже освобождена из-за ног, у нее ревматизм. А я из-за глаз), то думала, что увижу Тому, и мне становилось как-то свободно на душе, а теперь я стала скучная и в школу иду без охоты. Мне все стало безразлично и очень грустно. Теперь я иду и думаю: «Опять мне целых два урока сидеть одной». Хотя у нас в классе иногда остается несколько

девочек, я считаю себя одинокой.

Может быть, вам этого не понять, двоечница и все такое, но я не могу без нее. Я хочу увидеть ее еще хоть разочек.

Вы подумаете: «А что же мы можем здесь сделать?» Конечно, вы не можете показать мне ее, но все-таки напишите что-нибудь успокоительное. Все-таки, когда поделишься горем, становится легче».

29