Костёр 1969-09, страница 53
это с ним? Всегда такой скромный, послушный, и рта не раскроет. А тут... С удивлением глядели на Федора и его товарищи по цеху. Ишь, как заговорил молчун! — Штрафы к «Союзу» не имеют отношения,— стараясь не нервничать, пояснила Журавская.— Наш «Союз» — во имя культуры... — Дозвольте сказать! — перебил ее кто-то, сидящий возле двери. — Пожалуйста! Это был Федор Второй. Молодой. Тот, ко торый весь в веснушках. — А я вот насчет экстры. Как же это получается? По закону никто не имеет правовпринудить меня экстру стоять. А на деле? Силком насилуют! А попробуй, четырнадцать часов— у тисков, а потом еще шесть часов экстры!.. — Верно! — В самую точку! — Тут и бык не выдюжит! — раздались выкрики. — Вот я и предлагаю, значит, — предложил Федор. — Вписать в устав. Что «Союз», значит, целиком и полностью против экстры. И хозяевам наказать, чтоб к экстре не неволили... Это не имеет отношения к «Союзу»,— уже не в силах скрыть раздражения, перебила Журавская. — Я ведь уже объяснила: наш «Союз» — во имя культуры... — А я тоже для этой самой... для культуры,— сказал Федор. — Потому, как ежели четырнадцать часов — у тисков, а потом еще экстра— какая ж, к шутам, культура? Где добыть время книжку почитать . или, скажем, уроки в школу сделать? Вот и выходит: экстра — она самый что ни на есть первый супротивник культуры. Князь Святополк-Мир-ский сидел в первом ряду. Слушал он эти речи вроде бы спокойно. Воспи тан был князь. И выдержка большая. А сам тревожно думал: «А ведь мы сюда отобрали только самых надежных. Не смутьянов, не крикунов. И уж если надежные такое говорят...» А потом встал Федор Третий и заявил, что по его скромному разумению в «Устав» необходимо внести еще один пункт: почему это рабочий обязан покупать все только в заводской лавке? А там торгуют гнильем. Надо,-чтоб «Союз» боролся с этим... И еще: пусть кого-либо из мастеровых «Союз» отрядит в городскую управу. — Чтоб, значит, оборонял там наш рабочий интерес. Ну, и супротив всяких взяточников,, казнокрадов... Тут уж князь не выдержал. На листке из блокнота он торопливо написал Журавской: «Пора кончать этот митинг. Объявите, что ввиду позднего времени обсуждение «Устава» откладывается». Когда все три Федора наперебой рассказывали Бабушкину о собрании в доме Буша, Иван Васильевич слушал и посмеивался. А самому вспоминалось, как позавчера сидели они в сквере, под мелким, как пыль, дождем. Долго — часа два, не меньше---пришлось ему убеждать, уламывать эту троицу. Особенно вот этого, веснушчатого, Федора Второго. Все спорил он, упрямился. Раз даже вскочил, чуть не убежал. Да, горяч! Нелегко было убедить его. Но зато, говорят, у Буша он яростнее всех выступал. — ...Скандал! Прямо,, значит, форменный скандал! — усмехнулся Федор Второй. — Тем и кончилось собраньице. — Вот и ладно!—сказал Бабушкин. — Неповадно будет князьям затевать «Рабочие союзы»1 Ишь, бл а годетел и! 7 «Костер» № 9 |
