Костёр 1972-01, страница 20

На твоих школьных картах ты вряд ли его найдешь. Вуктыл еще молод и в учебные атласы попасть не успел. Но можно найти Печору. На берегу этой широкой красивой реки, в верхнем ее течении и расположен Вуктыл.

Чем знаменит Вуктыл? Отсюда берет начало самый длинный в мире газопровод с поэтическим названием «Сияние Севера». Через леса и болота, через сотни рек и дорог, где— над землей, на специальных опорах, где — в глубинных траншеях, стальная труба длиною почти в две тысячи километров несет газ в сторону Москвы.

Приехать в Вуктыл на автомобиле или на поезде невозможно. Туда нет ни шоссе, ни железной дороги. Когда выпадет снег и мороз закутает в лед болота, от Ухты прокладывают по лесным просекам временную дорогу — «зимник». Надрываясь от напряжения, ползут по зимнику тракторы с тяжело нагруженными санями, огромные могучие грузовики. Надо успеть забросить в Вуктыл как можно больше различных грузов — не только на зиму, но и на весну, на лето, на осень. Везут кирпич и цемент, трубы, муку, консервы, одежду...

В марте зимник кончается. И Печора еще не вскрылась — не идут на Вуктыл ни буксиры, ни теплоходы, ни катера. Остается для связи с «большой землей» единственный путь — по воздуху.

А последние километры мы все же ехали по участку дороги.

Этот участок — своя внутренняя дорога Вуктыл а. Она ровная и прямая, будто шоссе Москва—Ленинград. Выехать на этот участок для вуктыль-ских шоферов — наслаждение. Нога невольно жмет и жмет на педаль газа, спидометр показывает 60—70—80... Шоферам сразу вспоминается, как ездили у 'себя дома — на Орлов-щине, в Прибалтике или под Киевом.

Но проложить этот отрезок шоссе было ой как непросто. Бревенчатые настилы засыпали песком, утюжили катками и

тракторами и снова клали слой бревен. А Вуктыльское болото ярус за ярусом всасывало их в себя.

Этот участок не только маленький отрезок хорошей дороги среди сплошных Печорских болот, не только искусное инженерное сооружение. Это, пожалуй, своеобразный символ Вуктыла, где любое дело стоит людям втрое, вчетверо больше труда и сил, чем на многих других стройках страны.

От участка дороги, как ветви от древесного ствола, отходят в стороны дороги похуже: где гравийные насыпи, наскоро залитые асфальтом, где лежневка из толстых бревен. Это подъезды к различным объектам большого и сложного промыслового организма: к складам, к компрессорным станциям, к действующим скважинам.

Действующая окважина... Вот мы и добрались до того места, откуда газ начинает свой дальний путь в наши города и дома. Но что-то нас смущает. Неужели эта невысокая железная этажерка и есть крайняя точка газопровода, к которой мы стремились через тысячи километров? Да тут и людей нет никого! С кем же поговорить?

Нам объяснили: действующая скважина, говоря фронтовым языком, сооружение тыловое. Здесь уже все отлажено, поступление газа контролируют автоматы. Передовая лйния промысла — она дальше, передовая — на буровых вышках.

Едем на буровую!

С чем бы сравнить буровую вышку? Можно — с островком в океане. Иногда от нее до ближайшего человеческого обиталища километры непроходимого болота или дикой песчаной степи.

Можно сравнить ее с бивуаком разведчиков. В самом деле, работа на буровой — всегда поиск чего-то невидимого, глубоко скрытого от человеческих глаз, проникновение в глубь земли, упорно оберегающей свои тайны.

Но правильнее всего сравнить буровую с боевым кораблем. Здесь, как на корабле, все свое, все рассчитано на долгую самостоятельную работу. Свои генераторы вырабатывают свою электроэнергию, свои насосы качают воду, своя кухня, словно корабельный камбуз... И бригады, которые живут здесь же, у вышки, заступают на дежурство посменно, точь-в-точь как вахтенные на корабле. Работа идет круглосуточно, не прерываясь ни на минуту...

И словно капитан, руководит коллективом скважины человек самый опытный, самый знающий — буровой мастер.

Говоря попросту, задача буровиков — опустить в землю стальную трубу. Она должна дойти до нефтеносного или газоносного слоя, чтобы по ней горючее могло поступать наружу. Опустить трубу. Легко сказать! До слоя нефти или газового «кармана» может быть несколько километров глины, гранита, известняка. Их нужно пробить, просверлить, прогрызть. А породу, раздробленную в глубине скважины, как-то извлечь на поверхность.

Мы ходим по буровой. Только что заступила очередная смена. Бурильщик Михаил Кузьмич Чайкин, внимательно следя за приборами, то прибавляет, то убавляет давление на буровую колонну. Поблескивают на барабане витки каната, труба мелкими едва заметными толчками, подрагивая, уходит в глубь скважины...

В лаборатории буровой вышки несет вахту Галина Матусе-вич, коллектор. Ее обязанность— следить за глинистым раствором. В растворе в очень точной пропорции должны быть смешаны глины разных пород, а также нефть, графит и некоторые другие добавки. От качества глинистого раствора зависит промывка скважины (то есть вынос на поверхность всей раздробленной турбобуром породы), а значит, скорость и Точность бурения.

Буровой мастер Михаил Григорьевич Зимин объясняет:

Й)