Костёр 1975-01, страница 63

Живет в Ленинграде человек. Зовут его Георгий Алексеевич Румянцев. Работает в институте. По професии инженер. Специалист по хитрым радиоконструкциям. И не малый: на счету несколько серьезных изобретений. Георгий Алексеевич человек, в общем, солидный, и в свои тридцать шесть лет выглядит как и положено выглядеть человеку, который давно нашел свое место в жизни и знает, чего хочет.

Вот только есть у него одна странность. В ночь на первое января, когда все садятся за стол и зажигают елку, его за столом не увидишь. И в городе не найдешь. Он в это время по шоссе... бежит. Традиционный пробег Ленинград — Рощино, семьдесят километров. И так каждый год, много-много лет. Вот ведь какое дело. По воскресеньям любит километров этак тридцать — пятьдесят на лыжах отмахать. Это зимой. А летом — бегом, эти же километры. Знай только очки поправляет. Кстати, у него с детства большая близорукость.

Уж чего-чего, а вот такой спортивной злости у Георгия Алексеевича предостаточно! Девиз его жизни: «Все знать и все делать лучше, чем другие!» Это совсем не означает, что он хочет быть каким-то самым лучшим, просто он стремится к тому, чтобы его знания и дела отвечали бы самым высоким требованиям.

— Главное, — говорит он,— поверить в собственные силы. И все делать самому...

Когда пришла к нему такая уверенность? Может быть, в третьем классе, когда он построил первый свой радиопри

емник, взяв для него детали из старого, совсем испорченного, или, может быть, в шестом...

В двенадцать лет Жорка чуть не стал инвалидом. Врачи порок сердца обнаружили. Притом преострейший. Сам Жорка чувствовал, что это так. От слабости стоять не мог. Шесть долгих месяцев пролежал он в постели. Ребята, конечно, к нему каждый день приходили. Помогали как могли. Но в таком деле важно, как сам человек себя поведет. Иной может и надломиться. Почувствовать себя таким несчастненьким...

— Я никакой ущербности не ощущал, — вспоминает Георгий Алексеевич. — Подумаешь, заболел. У меня другие заботы были. Как бы в учебе не отстать. Приятно было узнать, что в седьмой перешел. Правда, две троечки были, но я скидку на болезнь сделал.

Конечно, врачи запретили ему бегать, и прыгать. Ходи, мол, осторожно, резких движений не делай. Попробуй поживи так, когда тебе тринадцать лет и ты полгода провел в постели. А кругом синее небо и перед глазами теплая коричневато-прозрачная днепровская ширь. Нет, разумным в жаркий летний день быть трудно. Жорка плавал и нырял, как молодой дельфин. Затем бегал по берегу вместе с другими и совсем забыл о том, что у него порок сердца, а может быть, сердце забыло об этом, повинуясь мощной жизненной силе всего Жоркиного организма.

Седьмой класс он заканчивал на Украине. Он никому не го

ворил о том, как болел, да и не принято было говорить о своих болячках среди настоящих мужчин. А тут еще первенство республики по бегу среди юношей шестнадцати—семнадцати лет. Жорка уже в школе доказал, что бегает неплохо. Один километр — три минуты. По-резвее, чем некоторые старшеклассники. И решили его в команду, хотя ему было четырнадцать, поставить. Парень рослый, здоровый. За семнадцатилетнего сойдет. Врачи здоровье проверили. Все в порядке. И вот уже он на дистанции. Прибежал. От удивления и радости чуть снова не заболел: первое место!

— Я и раньше-то, — говорит Георгий Алексеевич, —не очень в своем здоровье сомневался, а тут полностью поверил в себя.

Есть такой вид спорта. Называется «охота на лис». Тот, кто мало знаком с ним, может подумать, что это и не спорт вовсе, а радиоигра. Где-то передатчик, у тебя приемник. Слушай наушники и ищи. Откровенно говоря, мне самому так казалось, пока я не попал

59