Костёр 1975-02, страница 4

На остановках Миша не будит Пилипенко, если тот спит. Сам поит гнедого донского коня, задает ему корм и придирчиво осматривает копыта. А конь у Пилипенко справный. Одно слово — казацкий конь!

Наконец прибыли... И началась бесконечная кочевая жизнь. Жизнь боевая, опасная!

Кавалерийский разведчик всегда на коне. Далеко впереди скачут дозоры на марше. А когда играет трубач привал, меняют разведчики коней и уходят в ночь.

...Уже несколько дней бригада преследовала бегущих врангелевцев. Валились от усталости кони. К морю, в дикие плавни уходила пехота. Рассчитали белые верно — по топям, по камышовым зарослям коннице не пройти.

Дозор устроил засаду на краю глубокой балки. Вилась по ее дну, уходила к морю белая лента дороги.

Тишина...

И вдруг — тяжелый солдатский шаг. Пилипенко толкнул Мишу в плечо:

— А ну, проверь!

Прыгнул Миша в седло, припал к гриве коня и поскакал туда, к тому месту, где скрывала балка крутой поворот дороги.

За поворотом плотной колонной шли солдаты. Пыльные, заросшие, но добротно одетые, сытые

Только мгновение раздумывал Миша. А потом вскинул карабин и выстрелил в небо. Услышала бригада условный сигнал. Где-то там за камышовой стеной разнеслась команда:

— По ко-оням!

Разомкнув эскадроны, вынеслась из камышовых зарослей конная лавина. Крики! Выстрелы! Топот коней! И над всем этим протяжный победный клич красных казаков:

— Ура-а-а!..

Она вошла в историю гражданской войны — эта одна из первых атак в жизни Миши Шемякина...

Не успели сбросить в море Врангеля, в тылу, на Тамбов-

щине, поднял кулацкий мятеж Антонов.

И четырнадцатая отдельная кавбригада получила приказ:

— На Антонова!

Тамбовщина...

Засели кулацкие банды в лесных селах. Разгоняли Советы, вешали коммунистов, расстреливали комбедовцев. Каждое такое село — грозная крепость. Из любой избы жди выстрела. Одна из банд стала на отдых в селе Русаново.

В штабе четырнадцатой совещались долго. Наконец командиры сошлись на одном: на-

После окончания гражданской войны стал Михаил Шемякин командиром-кавалеристом

скоком Русаново не взять. Нужна разведка.

— Пошлите меня! — не выдержал Миша. — Я возчиком поеду... Никто не догадается...

— А если поймают?

— Не поймают. Я хитрый!

...Медленно ползли сани по

скрипучему снегу. Вот уже до ближайшей риги — рукой подать. Молчит село. Даж^ собаки притаились. Или поубивали их.

И вдруг окрик:

— Стой!

— Дяденька, — захныкал Миша, — домой пробираюсь. В Ивановку. Возчиком был у ваших. Дяденька...

— Не трогай его, Микула!— угрюмо пробасил часовой постарше. — Вишь, замерз совсем...

Миша поехал дальше. А сам все замечает: вот там у избы-пятистенки коновязь и люди толпятся — штаб, наверное... По левому порядку бандиты постоем стоят — конями весь снег потоптан... Пулемет на колокольне...

Так проехал до конца села. И уже выехал, было, за околицу, как снова окрик:

— Ты куда, малец?

— В Ивановку я, — начал Миша, — возчиком у ваших был.

— В Ивановку? — подозрительно прищурился дозорный, — что-то ты путаешь, парень! В Ивановку надо в обратную сторону...

— Заснул я, видно, дяденька, — схитрил Миша, разворачивая лошадь.

— То-то, заснул, — зевнул бандит. — Носит по ночам всяких!

Когда бандит скрылся за поворотом, Миша свернул в проезд между избами. Небольшой овражек, расширяясь, вывел его огородами в чистое поле. И Миша облегченно вздохнул: здесь заставы не было.

По этому овражку и привел Миша конников прямо к бандитскому штабу.

...Свистели шашки, падали бандиты под копыта разъяренных коней. Клубился, пенился белый снег и чернел от горячей крови. За повешенных селькоров! За расстрелянных комбедовцев! За растерзанных^ком-мунистов! Много бандитов уничтожили тогда красные.

...И не увидел Миша, в какой из этих схваток упал с седла порубанный кулацкой саблей бородач Пилипенко Его нашли после боя лежащим на снегу

И только конь ходил возле и трогал замшелыми губами похолодевший лоб казака,.

За эту разведку и за бои под Ру.сановым был представлен юный красноармеец Миша Шемякин к ордену Красного Знамени.

Закончилась гражданская война. Послали Михаила Ше

2