Костёр 1976-04, страница 60

Рисунок П. Швеца ИЗ НЕГРИТЯНСКОГО ФОЛЬКЛОРА

ХИТРЫЙ ДЖИМ

Джим, молодой парень, страсть как любил задаваться и прихвастнуть.

Как-то раз к нему подсел незнакомец и завел с ним такой разговор:

— Джим, — начал он, — как я понимаю, тебе здесь неплохо живется?

— Да, сэр, — отвечал Джим, — дела мои идут отлично. Все, что вы тут видите, — мое.

— Как мне кажется, Джим, в этих краях полным-полно белок?

— Да, сэр, их тут видимо-невидимо. Вчера я вышел и убил уйму белок.

— Да и перепелов, я полагаю, здесь водится порядком?

— Вы угадали, сэр, вчера я их столько настрелял, что теперь не знаю, куда и девать.

— Джим, я готов побиться об заклад, что ты не знаешь, кто я? Верно?

— Вы правы, сэр, не знаю.

— Ну так знай: я лесник, охраняю дичь от браконьеров.

— Сэр, а вы знаете, кто я? Любой вам скажет, что я самый большой враль во всей округе!

Перевела П. ДЛУГОЛЕНСКАЯ

ДВА РАЯ

У массы Джима Тернера, на редкость добродушного хозяина, была одна страсть — он любил сочинять всякие небылицы, которые будто бы видел во сне. Был у него слуга, чернокожий Айк, тоже большой выдумщик по части снов. Вот они ^каждое утро и рассказывали друг другу свои сны. Как вы понимаете, Джиму Тернеру хотелось, чтобы его сон был интереснее, чем сон Айка. Ну а тот, умный парень, делал вид, что сон хозяина намного лучше, и признавал себя побежденным.

Однажды, когда Айк вошел утром в спальню своего господина, тот встретил его привычным возгласом:

— Какой мне странный сон снился, просто удивительно!

— Раз вы говорите, странный, значит, так оно и есть, — почтительно ответил Айк, скрывая усмешку.

— Ну, слушай. Снится мне, будто я попал в негритянский рай. Грязища, не приведи бог! Стоят полуразрушенные лачуги с завалившимися изгородями. Повсюду хлам, отбросы. А по улицам разгуливают оборванные, чумазые негры. Ну, что ты скажешь?

— Гм, гм, масса, — отозвался Айк, — видать, вы поели на ночь того же, что и я. Потому что и мне снилось, что я попал в рай. Но только для белых. Улицы там вымощены чистым золотом и серебром. Райские ворота разукрашены жемчугом. Молоко и мед текут рекой. Но вот что удивительно, сколько я ни бродил там, так никого и не встретил. Рай был пуст.