Костёр 1976-06, страница 18

бей, но было у него на совести одно дело, было дело, было на совести. Когда бабушка Волк пристально посмотрела на него, страх сразу просочился в грудь гражданина.

— А ну-ка постой, голубок. А не замешан ли ты в этом деле? — сказала старушка, и тут не то что страх — ужас охватил гражданина. Он мигом представил, как его тащат в милицию, сажают в тюрьму и отбирают грабли.

Просто удивительно, чего иной раз боятся люди. Есть люди, которые боятся открывать консервные банки.

Звонить по телефону.

Купаться.

Петь песни.

Ездить на лифте.

Есть люди, которые боятся насаживать червя на рыболовный крючок.

Боятся, что кукушка им мало накукует.

И даже боятся падения метеоритов!

Как-то вечером, когда в небе зажглись уже звезды, я гулял у Крутицкого теремка. Рядом строился новый дом, повсюду были навалены огромные катушки, трубы и кирпичи. В тот вечер было много падающих звезд, и я глядел в небо, загадывая разные желания, пока звезда не погаснет.

Вдруг на заборе, за которым торчал подъемный кран, я увидел плакат:

БОЙСЯ ПАДЕНИЯ МЕТЕОРИТОВ!

«Как же так! — вздрогнул я. — Неужели этого надо бояться?»

Всю ночь видел я страшные сны. По небу мчались метеориты. Земля сталкивалась с Луною, рушились дома.

Наутро я решил все-таки проверить: да неужели есть такой плакат?

Плакат был на месте, но днем он читался по-другому:

БОЙСЯ ПАДЕНИЯ СТРОЙМАТЕРИАЛОВ!

Такой вариант тоже не слишком устраивал. Раньше мне и в голову не приходило, что стройматериалы падают.

Страшно было гражданину Никифорову, и он бежал, и грабли, вытянувшись, летели за ним.

ТЕЛЕВИЗОРЫ И МОНАХИ

На улице окончательно стемнело. Огненное слово «ПОБЕДА» зажглось над кинотеатром, багровым огнем озарило лица прохожих, почти во всех окнах вспыхивало электричество, а в некоторых вздрогнуло и замигало что-то неверное и голубое. За этими окнами смотрели телевизоры.

За одним из таких телевизионных окон в кресле сидел человек. Это был Похититель.

Над головою его на стене висели двадцать портретов киноактрис, и наших, и зарубежных, у ног стоял сплетенный из прутьев садок с голубями-монахами, а прямо перед ним сияли экраны трех телевизоров. Похититель смотрел сразу три программы. Надо сказать,

что в этот вечер по первой программе передавали «Артлото», по второй — «Спортлото», а по четвертой — «А ну-ка, девушки!». Третью же программу Похититель не смотрел никогда.

— Как хорошо все-таки иметь три телевизора, — размышлял Похититель. — Ничто не проходит мимо твоих глаз. Да, телевизор — полезная штука.

Похититель повел глазами слева направо по всем трем экранам, потом справа налево и тут наткнулся взглядом на садок с голубями.

— Ну вот, —сказал он сам себе. — Того, к чему давно стремился,— достиг. План выполнил. На этом точка. С голубями больше дела не имею. Голуби — отжившее явление. Целиком переключаюсь на телевизоры. Голубей-то воровать просто, а чтоб свистнуть телевизор, надо быть немножко художником. Вещь хрупкая, громоздкая, задел экраном за дверную ручку — хана.

Посмотрев немного на голубые экраны, Похититель встал и подошел к зеркалу, которое висело среди портретов киноактрис.

Оглядевши свое лицо, Похититель остался им весьма недоволен. Очень уж грубым и мрачным казалось оно. Такое лицо надо было развеселить, и Похититель подмигнул сам себе, а потом и спросил сам у себя, глядясь в зеркало:

— Куда монахов девать будешь, рожа?

— А загоню их, голубчиков, на Птичьем рынке!

— А дорого ли возьмешь?

— Рублика по два — червончик и набежит.

— Такой симпатичный — так дорого просишь,— ласково укорял Похититель сам себя.

— Не продешеви, приятель. Нынче каждый рубль в почете.

— Рубь-то в почете, — разводил он далее руками. — Да голубь подешевел.

— Надобно торговать с умом.

— А на то мне и ум дан.

Тут Похититель не выдержал и рассмеялся, довольный разговором с самим собой. И все актрисы на стенках — показалось Похитителю — тоже позасмеялись. Но смеялись, в основном, зарубежные киноактрисы, наши смотрели на это дело довольно хмуро.

— Ну ладно, хватит, — сказал Похититель, обрывая неуместный в общем-то смех. — За дело.

Он решительно выключил два телевизора, пожалел было «девушек», но вырубил и их. Из письменного стола он достал толстую канцелярскую книгу, на которой было заглавие:

«Краткая опись моих преступных деяний»

Похититель раскрыл книгу на нужной странице и записал:

«Сегодня в 18 часов 34 мин. мною была обворована голубятня в доме № 7 по Зонтичному пер. Операция заняла 3 мин. 27 сек. Температура +19 градусов. Влажность воздуха 89%- В итоге похищено 5 г. из породы монахов. На месте преступления оставлена улика, железнодорожная пуговица.

16