Костёр 1976-07, страница 15

винтовки, одну правой, другую левой рукой, вскинул к плечам и выстрелил. Два выстрела слились в один. Боевой слон рухнул на колени, а тигр подпрыгнул и уселся на шею антилопе.

Стрелок схватил две других винтовки и тут же жираф дернулся и бросился бежать на месте, а заяц застучал в пионерский барабан.

— Вот это по-кармановски! — сказал Кожаный. — Теперь валяй в сундучок.

— Стреляйте вы. Я передохну.

— Заряжай, — согласился Кожаный, и пока мы с Длинным переламывали стволы, поправил мишени. Вернувшись к прилавку, он лениво стянул с рук перчатки, одним махом сбросил кожаное пальто и внимательно оглядел нас, как бы проверяя, сумеем ли мы оценить то, что сейчас произойдет.

— Стреляю в слона! — четко сказал он и вдруг выстрелил в потолок. Пуля с визгом отскочила от потолка и ударила рикошетом точно в белую кнопку. Многострадальный слон рухнул на колени, а стрелок схватил другую винтовку и пальнул в сторону. Взвизгнула пуля, рикошетом ударила в кнопку, и тигр вспрыгнул на шею антилопе. Жирафу Кожаный подбил рикошетом от другой стены, а зайца обидел не меньше, чем медведя — выстрелил в пол, и все-таки пуля попала куда надо. Пришлось зайцу молотить в барабан.

— Выстрел в сундучок! — объявил Кожаный и на этот раз тщательно выбрал винтовку. — Но, конечно, не какой-нибудь перловский выстрел или тарасовский. Стреляем по-карманов-ски!

Он нырнул под прилавок и достал узкую черную ленту.

— Завяжи-ка мне глаза, — сказал он Длинному.

— Не может быть! — ахнул Длинный.

— Завязывай, завязывай, да покрепче.

Волнуясь и восхищаясь, Длинный завязал

ленту у него на затылке.

С повязкой на глазах и винтовкой в руках Кожаный был похож на пирата, играющего в жмурки. Только он не растопыривал руки, чтоб поймать какого-нибудь балбеса, он вскинул винтовку, уставил ее в потолок и медленно стал опускать, направляя ствол на мишени. Вначале он нацелился в утку, перекочевал на гуся, миновал лебедя, задержался немного на слоне, и слон даже задрожал, собираясь падать, но ствол поплыл дальше, ощупал тигра и вдруг отскочил в сторону, уперся в сундучок и заплясал на месте, выискивая кнопочку размером с рисовое зерно.

Сухо щелкнул выстрел, и первое мгновенье я не понял: попал Кожаный или нет. Но вот в сундучке что-то звякнуло, и в тире раздалась нежная хрустальная мелодия:

«Мой миленький дружок, Любезный пастушок...»

Тихо-тихо играл музыкальный сундучок. Казалось, в нем сидят кармановские гномики и трясут золотыми колокольчиками.

— Да, — вздохнул Вася, когда сундучок за

тих. — Трудно с вами тягаться. Ладно, сейчас "я не буду стрелять. Последний выстрел за мной.

— Как так? Это не по-кармановски!

— Почему не по-кармановски? Выстрел останется за мной!

— Проиграл! Проиграл! — закричал Кожаный. — Сдался!

— Ах, проиграл? — вспыхнул Вася. — Ладно, отойдите в сторону. Отойдите, отойдите, подальше отойдите, а то как бы рикошета не получилось.

Вася выбрал винтовку, несколько раз вскинул ее к плечу.

— Ваш сундучок играет только одну мелодию?

— Сколько ж тебе надо? Хватит и «Пастушка».

— И больше он ничего не играет? — спросил Вася, убирая одну руку в карман, а другой вскидывая винтовку.

— Больше ничего.

— Ну так послушаем! — сказал Вася и выстрелил.

Пуля ударила в сундучок, в нем что-то крякнуло, и в тот же миг послышалась мелодия. И правда, это была совсем другая мелодия, да и гномики заиграли бодрей, веселее: «Я люблю тебя, жизнь, И надеюсь, что это взаимно...»

— Что такое? — ошеломленно прислушивался Кожаный. — «Я люблю тебя, жизнь»?

— «И надеюсь, что это взаимно», — ответил Вася и вышел из тира, твердо хлопнув дверью.

— Что ж такое? — повторял Кожаный, присаживаясь на корточки перед сундучком. — Какая жизнь? Откуда?

Он нажал на кнопочку, и сундучок сразу заиграл «Пастушка».

— Ничего не пойму. Откуда взялась эта жизнь? Да и вообще, что это за парень? Я его раньше в Карманове не видал.

Кожаный задумался, прошелся по тиру взад-вперед и наконец вспомнил о нас.

— Так, значит, вам монахов надо?

— Ага, — кивнул Длинный.

— Тогда пошли.

— Куда?

— Сюда, — ответил Кожаный и поманил нас за прилавок. Наступая на пули, там и сям валяющиеся на полу, мы подошли к стене, на которой висели мишени. Кожаный стукнул в стену кулаком — ив ней открылась дверца.

— Заходите, — сказал он. — Только поскорее.

В узенькой темной комнате, которая оказалась за дверью, вкруг стола, освещенного оплывшею свечкой, сидели пять монахов и играли в лото.

ПЯТЬ ИГРАЮЩИХ МОНАХОВ

В черных ниспадающих к полу одеждах монахи сидели вкруг стола, и табачный дым волнами ходил над ними.

13